Анютины глазки
Шрифт:
– Здравствуйте. Денег нет. Кредитов не даём, – мельком взглянув на меня, скороговоркой проговорил управляющий.
– Именно об этом я и пришла поговорить, – ещё два шага, и я без приглашения сажусь на стул, стоящий у стола.
А что? Я не просить пришла, а помощь предлагаю. Оттого и не стану робко топтаться у порога.
– По законам княжества магические действия по привлечению в банк клиентов караются усечением головы. У вас, моса, запасная есть? – ехидно вперился в меня взглядом дядька.
– Нет. Я вам даже больше скажу: у меня и дара магического нет –
Выслушав мой план, управляющий жалостливо подпёр щёку ладонью, вздохнул и спросил:
– Детка, неужели ты ещё в сказки веришь?
– В какие сказки? – не поняла я.
– О Цветочной деве, что спасёт наше княжество от Самой Большой беды. Мало того – ты, кажется, себя этой девой возомнила.
Я видела, как меняется настроение банкира – вон уже на «ты» перешёл, – и понимала, что через минуту меня могут попросту выгнать из кабинета, потому затараторила:
– Послушайте, уважаемый мот, давайте договоримся. Через неделю я привезу вам три горшка с растениями и установлю их в определённых местах. Бесплатно. На месяц. Более того, каждую неделю буду приходить и ухаживать за растениями. И если за этот месяц прибыль вашего банка увеличится… – я замолчала, задумавшись о реальном проценте, какой мог дать мой эксперимент.
– Пусть будет пять процентов, – с усмешкой подсказал мне управляющий.
Я благодарно ему кивнула и продолжила:
– Если прибыль вашего банка за месяц увеличится на пять процентов, то за каждое растение вы заплатите мне по серебряной монете, а за дальнейший уход будете платить по пятюрику в месяц.
От такого наглого предложения брови уважаемого мота поползли на лоб.
– Вы не забывайте, – продолжила я свою презентацию, – что растения останутся в банке и продолжат привлекать клиентов и прибыль. Пять процентов – это не конечный результат. За три серебряных монеты вы получите намного больше. Но есть одно условие.
– Какое? – выдохнул в край обалдевший от моей дерзости мужчина.
– На всех горшках будет написано: «Цветочная мастерская Анютины глазки» и адрес моей мастерской.
– А что, если банк не получит дополнительную прибыль? – наконец-то пришёл в себя управляющий.
– Тогда я вам заплачу по серебряной монете за каждый горшок, простоявший в зале, и заберу их с ваших глаз долой.
Банкир задумался. Было видно, что он что-то прикидывает в уме.
– Точно без магии?
– Точно!
– Тогда договорились. Для чистоты эксперимента привозите ваши горшки через десять дней – как раз месяц начнётся, и банк сможет точно подсчитать результат нашей сделки.
– Договор составлять будем? – поинтересовалась я, помня, что не желаю больше быть наивной.
– Простите, моса, но нет. Все договора нумеруются, подшиваются и проверяются хозяином. Он, прочитав такой документ, выгонит меня с должности без рекомендаций.
– А как же тогда… – я вновь услышала ехидное «Дурочка ты, Аннушка…»
– Не тревожьтесь. Я слово даю, что выполню условия нашего устного договора, – приложив руку к сердцу, сказал банкир, и в это время где-то
Тачка с лежащим в ней на мягком половичке Гамлете стояла наискосок от входа в банк в тени у забора. Охранял её бывший коллега Флора Юрик.
Когда мы подкатили к помпезному крыльцу финансового учреждения, мой помощник, пристроив тачку, принялся озираться, кого-то высматривая. Увидел, махнул призывно, и к нам из-за угла прихрамывающей рысью бросился неприкаянный.
– Можно ему доверять? – тихо спросила я Флора. – Не хочется лишиться пёсика и тачки.
– Можно. Это же Юрик. Он хоть и пропащий, но не вор, – подтвердил надёжность бывшего собрата по цеху мой консультант по местной жизни. И обратился к остановившемуся поодаль мужчине: – Что ж ты сразу не подошёл?
– Подумал, что это твоя работа… – потупился бродяга.
– Присмотри за тележкой, пока прекрасная мота в банке дела свои решит, – распорядился Флор и, легко поклонившись, указал мне дорогу.
Услышал охранник не нас, а Гамлета. Пёсик встал на задние лапки, опершись передними о край тачки, и приветствовал нас счастливым лаем. Приобняла его, потрепала длинные велюровые ушки.
– Тебя на землю спустить? – хвост завертелся пропеллером. – Иди, побегай.
Что делает кобель, оказавшись в новом месте? Идёт «читать» послания других псов и прописывает свои. Но, пробежавшись вдоль забора, Гамлет остановился и посмотрел на меня с недоумением. Меток не было!
– Я тебе говорила, что ты единственная собака в этом мире. Сам завёл сюда, сам расплачиваться будешь, – потрепала я погрустневшего пёсика по загривку. – Не печалься. Может, и есть тут какие-никакие псовые. Найдём тебе подружку и выведем новую породу. Оставь на всякий случай свои росчерки и поедем дальше.
– Юрик, к сожалению, у нас нет для вас еды. Поэтому примите вот, – предложила я неприкаянному однюрик, самую мелкую монету. Рука, протянутая мне навстречу, была такой грязной, что я едва не отступила, и, не сдержавшись, сказала то, чего говорить не следовало. – Сходите на эти деньги в баню и одежду тоже промойте.
– Не станет он этого делать, – вздохнул Флор. – Пропьёт.
– Пропью, – понуро кивнул головой неприкаянный.
– Да зачем же делать себе ещё хуже, чем есть? – возмутилась я. – Чистого, в опрятной одежде и на работу будут чаще брать.
– Что вы понимаете в жизни, моса? Вон вся какая! А я, несчастный…
Но тут в разговор вмешался Флор. Впервые я услышала ноты металла в его голосе:
– Так и в несчастье своём ты сам виноват. Дала тебе Светлая богиня здоровое тело, нормальные руки и ноги – бери пользуйся! Так нет, ты это тело хмельным травишь. Семья у тебя была. Что ты с ней сделал? Жену бил? Бил. А за что? Хозяйкой плохой она была? Нет. Ты сам рассказывал, что мастерица пироги печь была. И в доме старалась уют навести на те несчастные монеты, что ты пропить не успевал. И детки у тебя были. И что ты со всем этим сделал?