Анютины глазки
Шрифт:
Ели медленно и молча. Тишину в помещении нарушало лишь редкое позвякивание посуды – хозяева умели есть беззвучно, я тоже старалась изо всех сил. Понятное дело, что во время еды не чавкаю и столовыми приборами пользоваться умею, но как бы ни напрягалась, иной раз ложка чиркала по дну тарелки, а чайная чашка звякала о блюдце. Я не столько наелась, сколько устала. Потому после того, как досточтимый
Но брошюрки на столе не было. Претенциозный яркий альбом был, а серая тонюсенькая книжечка исчезла. Вот как планировать после такого? Да и неловко получилось – взяла чужую вещь и не уберегла. Пойду повинюсь перед хозяином.
Досточтимый мот Декс восседал в кабинете за массивным рабочим столом. Перед ним вольготно раскинулась шуршащими листами свежая газета, а ближе к углу обосновались графинчик с янтарной жидкостью и рюмочка. Та самая, размером с напёрсток. Выслушав моё признание, хозяин дома подумал пару минут и сказал:
– Досточтимая моса Анюта, вы ошибаетесь – в нашей библиотеке такой книги не было. Я недавно сверял наличие изданий с картотекой… Такое название точно бы запомнил. Как вы сказали?
– «Левый материк. Правда и мифы», – смущённо ответила я.
Мне было неудобно, что отвлекаю занятого человека глупостями. Может, сквозняком под кровать утянуло? Я же не смотрела.
Досточтимый мот легонько подёргал себя за кончик носа, грустно взглянул на серебряную рюмочку, стоящую на столе, и кивнул, подтверждая свои слова:
– Не было! И знаете что, моса, – если вдруг пропажа найдётся, можете оставить себе. Дарю!
Последнее слово хозяин дома сопроводил непонятным жестом: не то подчёркивая свою щедрость, не то выпроваживая меня из комнаты.
Под кроватью ничего не было. Даже пыли.
Утром показалось, что выспалась за всё то время, что живу на Тверди. Ещё и сон чудеснейший привиделся: моя небесная покровительница, завязывая ленты красочного плаща, сложенного из осенних листьев, прошелестела:
– Помни, что в моём доме для тебя всегда есть место.
Сон-то красивый и добрый, но к чему он? Правда, зудит в сознании напоминалочка, что обещала Цветочной деве Храм восстановить, а сама ничегошеньки не сделала для этого. Интересно, позволит ли зимняя погода строительством заниматься?
С этими мыслями я умывалась, расчёсывала и заплетала отросшие волосы, надевала платье. Скоро позовут завтракать, не хочется оставить о себе память как о невежде, которая не может ни ступить, ни молвить.
В столовой у окна стоял Гус, а его родители смотрели на меня с искренним сочувствием.
– Моса Анюта, – без лишних предисловий объявил мне лучший друг Князя, – вынужден объявить, что ваше появление в столице нежелательно. Дома, магазины и прочее имущество остаётся за вами, но жить и посещать Княжеград нельзя.
Сон в руку, усмехнулась я.
– Хорошо, – спокойно ответила я, чем безмерно удивила почтенную семью. – Вы сможете отвезти меня в одно место километрах в пяти от Южных ворот?
Маг неопределённо дёрнул плечом и спросил:
– А что там? Не помню, чтобы по южной дороге в такой близости были какие-то поселения.
– Там развалины Храма Цветочной девы – моей небесной покровительницы.
Хозяева переглянулись. Мот Декс скорбно свёл брови над переносицей.
– Моса Анюта, может, вам целителя вызвать?
– Зачем? У меня ничего не болит.
– Мне кажется, у вас видения. То книги несуществующие, то Храмы и девы…
Понимая, что сейчас самое удобное время объявить меня умалишённой, запереть в дурку и забыть там навсегда, я испугалась. С надеждой посмотрела на Гуса:
– Вы мне тоже не верите?
– Верю. Больше скажу: я знаю, где эти руины. Вот только как вы там жить собираетесь?
С души словно камень свалился, и я легкомысленно пожала плечами:
– Я обещала восстановить Храм. Вот и начну с малого. С одной комнаты, в которой и поселюсь. Надеюсь, что там Князю мешать не буду.
Конец первой книги.