Анжарская академия. Темный магистр исцелению не подлежит
Шрифт:
– Расточительство, – деловито прошипела ему в подмышку.
– Все равно ночью опять восстановим, – коварно заверил магистр, толкая дверь. – А разрывов давно не было…
– Слава Варху, вы вернулись! – Тонкин уже ждал у порога, трясясь и нервно наматывая круги.
Закрались самые дрянные подозрения. Кто-нибудь наверняка пострадал… но кто?
– Брось, Заккари, это всего лишь трехлетний мальчик…
– Это-то и пугает! – парень расширил глаза, выискивая щель между нами.
Родители подопечного вернулись, и это давало «няньке» право покинуть здание. Выгадав удобный момент, Тонкин скользнул
Едва за парнем захлопнулась дверь, в коридор выползло… оно. Это вот. К которому гхарр привыкнешь, но вариантов особо нет.
Следом за этим вышел и наш сын. Безобидно симпатичный, отменно лохматый, никем не расчесанный, в милой травянисто-зеленой пижамке и с шоколадной кляксой у улыбающихся губ. Он явно убедил Тонкина, что завтракают в нашем доме исключительно десертами.
Запах горячего шоколада, доносившийся с кухни, совсем слегка разбавлялся душком, идущим от давно почившей россохи. Несмотря на свою вероятную смерть, россоха продолжала бодро передвигаться по нашему дому, теряя шерсть и обнажая гнилые косточки. За ней с раздражающим шуршанием волочилась синяя ленточка.
– И где ты откопал такую… кхм… прелесть? – хрипло уточнил Кейр, поднимая чучелко за повязанный на костлявую шею бантик. Яркий, новенький, праздничный.
– Колючке Рози понравится? – с нотками восторженного ехидства уточнил сын.
– Уверен, все семейство Кольтов будет… эм… потрясено твоим подарком, – озадаченно покивал Кейр.
О да, потрясено… Скоро впечатлительная Софи нас на порог пускать перестанет.
Достаточно вспомнить, как прошлым летом Рози Кольт кричала на весь Анжар, когда к ним в сад прискакал квахарчонок со сломанным крылом. Мы не сразу поняли, что из гнезда он выпал давно… слишком давно. И его возвращения уже не ждут.
***
В дремучие времена в Эррене считалось, что дети с древним даром некромантии рождаются только у проклятых. Глупости, ей Варху! Просто способности поднимать усопших выродились за ненужностью – почти сразу, как на изнанке заснул Мрак.
И все же на прогулках по деревне нас сопровождали перешептывания, напоминая о словах сирры Рэдхэйвен. Не стоит рвать цветы в чужом саду…
Вряд ли проклятый дар стал главной причиной, по которой родители Кейра не прилетели с Саци на рождение малыша. Райс им писал, но ответа не получил. Их больше не интересовали ни искры, ни наследники.
А вот дедушка Марибо Браксаард явился. Я его не звала, не искала: прошлое надо оставлять в прошлом. Но однажды во сне пробормотала имена родителей, и Райс нашел одного из них.
Медные волосы, зеленые глаза… Отец и правда был очень красив, хоть и немолод. И он любил меня – все те несколько дней, что имел возможность подержать на руках. И все те несколько часов, что вез в своем вояжере в приют. И все те несколько минут, что отдавал дитя настоятельнице. И после любил тоже.
Этого мне вполне хватило, но он рассказал намного больше. И хоть в наших беседах сквозила неловкость и невольный холодок, я внимательно слушала о своей матери.
Илии уже не было в живых: она оплатила грехи рода сама. Погибла, пытаясь подарить супругу наследника. Тот мужчина был весьма жестким человеком, властным, служил
«Поначалу я жалел молодую девушку, так неудачно выданную замуж, – откровенничал Марибо. – Возил ее, видел слезы и… иные следы супружеских несчастий. Такая юная, такая хрупкая и уже поломанная. Утешал, как мог. Я был старше ее на десять лет, повидал всякое… Но оказался уязвим к чистой красоте.
Илия была самой одаренной из трех сестер тэль Меер: получила статус сирры уже в семнадцать, научилась накладывать удивительные иллюзии. Она часто пользовалась даром прямо в моем вояжере, скрывая синяки и иные отметины. Я видел… все.
Ее супруг часто странствовал с Его Величеством, а она оставалась одна. Самое счастливое время, несмотря на то, что он запирал ее в летней резиденции. Ни подруг, ни учебы, ни культурных поездок, ни встреч с родней… Обидная судьба для сирры. Она могла бы сиять в любой из магических областей, а вместо этого служила источником искры для чьих-то наследников.
Мои жалость и забота быстро переросли в нечто большее. Она сбегала из дома под одной из иллюзий, обманывая прислугу и стражей. Мы виделись и в любви находили утешение. Но все зашло слишком далеко.
Дар скрыл ее положение, супруг задержался, заплутал с Его Величеством на тропах Междумирья… Но по возвращении он убил бы ее, узнай… Узнай он, что…
Илия так надеялась, что девочка, среднеодаренная и не носящая имени тэль Меер, сможет стать более счастливой, чем она. Что грехи наших родов не лягут на ее плечи. Что она не будет выдана замуж силой за тирана и получит достойное образование. Я передал настоятельнице шкатулку с фамильными драгоценностями тэль Мееров. Их должно было хватить на обучение в любой из академий.
В газетах писали дрянные сплетни, подогревали слухи о нашем романе. Меня уволили и королевским указом отослали очень далеко, в Ташер, на службу в морозное герцогство Эквенор. И я покорно уехал, надеясь, что это спасет Илли. Но я ошибся. Мне стоило… мне стоило забрать вас обеих с собой».
Марибо и сейчас служил в Ташере – в Северном пределе, в отряде герцога Эквенора. А в Эррене оказался случайно: сопровождал сира Нетфорда в личной поездке. Тут-то его и нашел Райс, обратившись ни много ни мало к маутянской магии пути.
Отец пробыл в Эррене до самых моих родов. Вместе с Кейром, бледнея, дожидался на лавочке, пока Граймс предъявит им малыша. И даже пустил сентиментальную слезу, придержав ладонью маленькую рыжую головку.
Но потом был вынужден отправиться в Северный предел: он присягнул на верность герцогу. Там, в ташерских льдах, Марибо нашел свое лекарство от боли и вины.
Я тоже нашла себя. Здесь, в Эррене.
Началось все с Софи и тонкого крика, с которым появилась на свет ее дочь. Потом за мной темным порталом прилетел сир Рэдхэйвен и потребовал моего присутствия на родах Эйвелин. Лита изматывала маму не меньше, чем Роза.