Анжарская академия. Темный магистр исцелению не подлежит
Шрифт:
– Я не бегу, – перевела взгляд в окно и протянула руку к ягодам. – Я… сижу. На вашей постели. В вашей одежде. И… ем.
Фу-у-у-ух…
Как-то многовато сладкого на подносе. Перебор для завтрака. И для магистра, который уверял, что не любит подобное.
Щеки раскраснелись от воспоминаний. Ладно, намек засчитан. Амнезия ночью не посетила ни одного из нас.
Я поерзала в черной рубашке, мягко обволакивающей меня второй кожей. И с неудовольствием покосилась на просохшее розовое платье, повешенное на спинку кровати.
– Так что заставляет вас подпрыгивать на моей постели, словно вот-вот броситесь бежать, обгоняя стада анжарских гхарров?
– Конкретно в данный момент – вы, – ответила честно. – Ваш взгляд. Он тяжелый и… черный. Не по цвету, а по…
– Это аура мага. Вы ее не видите, но ощущаете, – выдал Райс очевидное и поморщился. – Побочный эффект работы с темной стороной. Я вам неприятен?
– Мне неуютно, – опустила глаза в чашку с ароматным взваром насыщенного джантарного оттенка.
– Потерпите еще немного. Я разберусь с привязкой и избавлю вас от своего угнетающего общества, – он резко встал и вышел из спальни, оставив меня наедине с ягодами и тостами.
Вероятно, это сладкое безумие на подносе было чем-то вроде извинений за ночной кошмар. Через рот Райс, уж понятно, не мог сообщить, что сожалеет о своей несдержанности. И объяснить, что в бреду принял меня за маутянку из партэля.
Методика была весьма и весьма спорной, однако я успела заметить, что магистр с утра выглядел гораздо лучше. Посвежел как будто, и кожа приобрела здоровый оттенок.
Звездносвод сиял по-весеннему ярко, дело шло к полудню. Не помню, когда в последний раз спала так долго. И в Тарлине, и в Анжаре моя смена начиналась с рассветом. Или заканчивалась, если имело место ночное дежурство.
Я переоделась в розовое платье, наскоро умылась в купальне для старшего персонала и вышла в коридор. Прислушалась к ощущениям и… сделала шаг вперед. Поерзала в кружевах, потерла змейку на запястье, вздохнула… И развернулась. Несколько шагов в обратном направлении отдались в груди приятной, теплой вибрацией.
Полностью доверившись ощущениям, я пошла по магистерскому корпусу. Спустилась на пролет, добралась до воздушной галереи. Вот так, почти зажмурившись и ступая «на ощупь», я добралась до целительского. И ни разу не почувствовала недомогания.
Я шла к Райсу. Во-первых, чтобы сказать, что «неуютно» – не значит «неприятен». Во-вторых, чтобы предложить свою помощь. Я скисну от бездействия, если еще сутки просижу в его мрачном логове. Может, в личной жизни Алиссы Лонгвуд и был форменный бардак, но работать она любила. А вместе искать выход всегда легче, чем по одиночке.
По коридорам целительского крыла беспардонно летали лепестки филии, и я снова с ажиотажем расчихалась. Из диагностического кабинета вынырнула фигура Граймса, я резко развернулась и ускорила шаг.
– Стойте… Стойте, мисс Лонгвуд! – раздалось в мою спину,
Мне ведь померещилось? Я бросила взгляд на кольцо с самарудом, все так же блестевшее на пальце. Грегори сказал, заряд держится месяц. Да и волосок, упавший на нос, был светлым.
– Вы попались. А я изрядно побит, – признался сир Альвар, задыхаясь от спешки. – Давайте прекратим варховы догонялки…
Я с присвистом вдохнула и, упрямо поджав губы, развернулась к целителю.
– Вы ошиблись, сир, – уставилась на Граймса. – Я Вика, из Хавраны.
– А я Керрактский де-е-емон о длинных рога-а-ах, – жутковато провыл мой спятивший начальник. – Вывалился порталом, чтобы съесть вас, Ви-и-ика…
Я придирчиво осмотрела медную макушку сира Альвара и рогов не нашла. Осуждающе поцокала языком: все-таки не стоит ему налегать на восстанавливающие тоники. Так и до галлюцинаций недалеко.
– Ой, прекращайте, я узнал вас в гриме! – фыркнул док и подтянул меня за локоток поближе. Добавил вкрадчиво, с издевательскими нотками: – Я же не слепой, в отличие от Райса.
Вспомнился темный, тяжелый, неуютный взгляд. Нет, слепцом магистр не был. Я бы скорее поставила на то, что артефакт Грегори Кольта творил чудеса даже в запущенных случаях.
– Кто вас так отделал, сир Альвар? – вздохнула, смиряясь с неизбежным.
Вид у целителя был такой, что он сам сошел бы за пострадавшего. Раны явно кто-то уже обработал, но синяки на скулах не помешало бы смазать одной из моих фирменных мазей.
Пальцы, горевшие желанием спустить резерв хоть куда-нибудь, выплели целительскую вязь. На ладони заиграл золотой пульсар.
– Давайте обработаю, пока никто не видит, – прошептала, украдкой поглядывая на конец коридора.
– Стойте… Тише, «Вика», – он заговорщицки подмигнул и собрал мои пальцы в кулачок, осторожно растирая пульсар в ладони. – Переживу. Вы мне лучше вот что скажите… ми-и-илочка. Какого гхарра вы переставили «Жетемию»?
– Чтобы непоправимое не случилось, – объявила строго.
– Оно все же случилось. Непоправимое ваше.
Он прав, да… Как ни маскируйся, неприятности тебя все равно найдут. Вот и со мной случилось. Мало того, что в болото в одном исподнем плюхнулась, так еще в руки Райса! И эта брачная привязка… И вархов поцелуй… Вот точно: непоправимое.
– Со мной случилось, Алисса, – вернул меня к реальности док. – Я ее выпил!
– «Жетемию»? Матерь вархова! – я закашлялась, с подозрением глядя на целителя. Он прямо сейчас ощущал эффект любовного снадобья? – Но как вы умудрились?
– Случайно!
– Да я ведь все убрала в коробку и задвинула на самую дальнюю полку. А на место зелья выставила тоники ваши. Подкрашенные розовым и переподписанные…
– П-переподписанные? – глаз Граймса дернулся, и я поняла, что уволилась совершенно вовремя. – Тогда какого гхарра…