Анжелика и дьяволица

Голон Анн

— Вы не видели госпожу де Модрибур? — не успев отдышаться, спросила Анжелика.

Тетушка Анна покачала головой.

— Нет, ее и не слышно, я даже думала, что ее нет в доме. Может быть, она встала раньше меня и пошла слушать мессу иезуита?

Анжелика обогнула дом и постучала в дверь пристройки, куда поселили герцогиню.

В ответ не раздалось ни звука. Она открыла задвижку, но оказалось, что дверь заперта изнутри.

— Придется ее взломать, — обратилась Анжелика к соседу.

— Но зачем? — удивился тот.

— Постучите

еще, — посоветовала тетушка Анна, — она наверняка спит.

— Вот именно, как раз это и ненормально, — Анжелика была в отчаяньи.

— Эй, госпожа герцогиня, проснитесь, — закричал сосед, барабаня в дверь своим огромным кулачищем.

— Это бесполезно, говорю вам, нужно взломать замок.

— Постойте, похоже, кто-то шевелится там внутри. Послышался легкий шорох, а затем приближающийся звук неуверенных шагов.

Затем кто-то с трудом отодвинул засов, и в приоткрытой двери показалась сонная, покачивающаяся Амбруазина в ночной сорочке.

— Что вы здесь делаете? — удивилась она. — Я только что проснулась.

Она посмотрела на солнце и спросила:

— Который час?

— Уже очень поздно, — ответила Анжелика. — Амбруазина, как вы себя чувствуете?

— В общем.., очень хорошо… Только голова тяжелая и во рту как будто вкус железа.

То же самое сказала и госпожа Каррер.

Не было никаких сомнений. Всему виной кофе. По-видимому, в нем оказалось снотворное, из-за которого обе женщины погрузились в долгий, тяжелый сон.

Вдруг Анжелика все поняла, и холодный пот заструился по ее спине.

Она мысленно представила себе, как госпожа Каррер входит и говорит: «О! Какой ароматный у вас кофе!» «Возьмите мою чашку», — ответила она тогда.

Если бы госпожа Каррер не пришла, кофе достался бы ей самой, и она не проснулась бы, когда Абигель нужна была помощь. Ее бы будили, звали… И Абигель пришлось бы остаться один на один со своим испытанием, с чувством вины и тревоги, с грозовыми раскатами. Ее ждали бы долгие часы нечеловеческой боли и отчаянья, в окружении беспомощных, смятенных соседок. Мог погибнуть ребенок. А может быть, и мать!

Значит, это правда! «Кто-то» хотел смерти Абигель! Но почему? Не для того ли, чтобы причинить кому-нибудь горе?

— Что с вами? — Амбруазина все еще стояла перед ними в ночной сорочке. — У вас нездоровый вид. Но что случилось? Какое-то несчастье?

— Нет, нет! Слава богу! Амбруазина, рам нужно лечь, вы едва держитесь на ногах.

— Я очень голодна, — по-детски пожаловалась герцогиня, поднеся руку к желудку.

— Тетушка Анна, не найдется ли у вас какого-нибудь бульона для госпожи де Модрибур? Чего-нибудь горячего.

— У меня есть щавелевый суп!

Анжелика снова захотела убедиться, что кругленькая, розовая малышка Элизабет, похожая на сахарного рождественского младенца, мирно посапывает возле своей мамы. Все прошло благополучно. Анжелика была рядом с Абигель, сделала все, что было необходимо. А когда утром она заглянула

к Бернам, то почувствовала у них атмосферу райского блаженства. Каждый, кто пересекал порог их дома, проникался счастьем этой семьи.

Но при мысли о том, что могло бы быть, если бы… Анжелика не могла прийти в себя. И еще эта гроза, которая разразилась словно лишь для того, чтобы довершить катастрофу…

«Но кто может вызвать грозу ради того, чтобы нам повредить?» — повторяла она про себя.

Ей вдруг вспомнились слова отца де Вернона: «Когда наступает черед дьявольских козней, судьба и даже сама природа словно помогают тому, кто замыслил злое дело».

Гроза! Еще и гроза! Здесь не обошлось без помощи лукавого!

— И все-таки, что с вами? — настаивала Амбруазина. — Вы так бледны… Прошу вас, скажите мне… Почему я проснулась так поздно? Случилось какое-то несчастье?

— Нет, нет! Напротив! Большое счастье! Родилась маленькая Элизабет… Дочка Абигель.

И, помимо собственной воли, она добавила, с вызовом глядя на стоящую перед ней хрупкую молодую женщину;

— Она не умерла! Вы слышите?

— Слава Богу!

Амбруазина де Модрибур сложила ладони, склонила голову и усердно прочла благодарственную молитву. В тонкой ночной сорочке она вдруг показалась Анжелике падшим ангелом.

— Но отчего вы так взволнованы?

— Пустяки! Наверное сказываются ночные переживания и усталость. Да и вы напугали меня своим долгим сном…

«Нужно выбросить этот кофе», — подумала Анжелика.

Она обернулась и увидела позади котенка: шерсть на нем стояла дыбом, он выгнул спину и угрожающе шипел, словно видел что-то незаметное для окружающих.

Анжелика взяла его на руки и поднесла к лицу, будто хотела прочесть тайну в расширенных агатовых зрачках:

— Что ты видишь? — прошептала она. — Что ты видишь? Скажи мне! КОГО ты видишь?

Глава 6

Священник… Нужно посоветоваться со священником.

Эта мысль не оставляла Анжелику все то время, пока она поднималась на холм в поисках отца де Вернона. Ей казалось, что человек, принявший святой сан, отмеченный печатью избранности, которая отличает служителей Господа от остальных смертных, скорее разберется в том, что с ней произошло. Она чувствовала потребность все ему рассказать, но не знала, хватит ли у нее решимости.

Что толкало Анжелику на такой поступок? Отец де Вер-нон появился здесь, потом исчез, но она постоянно ощущала его присутствие в Голдсборо. На самом деле он никуда не исчезал, а только порой углублялся в лес, чтобы проповедовать христианство в индейских поселениях, но его дом остался на побережье.

На высоком обрывистом берегу, мысом уходящем в море, между портом и маленькой бухтой, заросшей водорослями, появились исповедальня, домик из древесной коры и бревенчатый алтарь, у которого отец де Верной каждый день служил мессу.