Анжелика и принц
Шрифт:
– Доброе утро, господа, - кивнул он.
– Предлагаю перенести наш завтрак в комнаты госпожи де Безье. Её состояние пока не позволяет присоединиться к нам здесь, но она готова принять нас у себя.
– Да-да, верно, - закивал Орельен.
– Дева после тяжёлой болезни. И ещё память потеряла, я верно понимаю?
– Верно, верно, - кивнул Анри со вздохом.
А Жан-Филипп только ухмылялся.
– Чего смеёшься?
– Орельен пихнул его в бок, тот в ответ молниеносно вывернул Орельену руку.
На мгновение, и сразу же отпустил.
– Хочу и смеюсь, - добавил,
– Извините, но вся эта затея, если знать подробности, выглядит необыкновенно смешно. Превратить дворовую девку в дочь графа де Безье - такого я ещё не слышал.
– Мы не знаем, кем она была у себя дома, и кто её родители, - возразил Орельен.
– Её одежда - из хорошей ткани, у неё с собой целая сума каких-то невероятных артефактов, а ты сразу - дворовая девка.
– Я вижу, как она держится и разговаривает, - скривился Жан-Филипп.
– Нагло она держится, дворовые девки не такие. Она как будто вообще ничего не боится. Смотрит в лицо, всех называет на «ты». В ней есть какая-то загадка.
Про загадки Анри с другом не был согласен совершенно, не видел он в свалившейся на них особе никаких загадок. Но вдруг к нему пришла мысль столь странная, что он не смог её тут же не озвучить.
– А её не станут искать? Оттуда, откуда она родом? Увидят, что девка-то не та, и возьмутся искать ту?
– Она сказала, что у них нет магии и магов, - покачал головой Орельен.
– Так не бывает, - не согласился Жан-Филипп.
– Маги есть везде.
– А ты много других миров-то видел?
– вскинулся Орельен.
– И знаешь, как там всё устроено? Я вот - ни одного. И не отказался бы если не посмотреть самому, то хотя бы послушать рассказы.
– Ладно, идём. Если я что-то понимаю, рассказов у нас будет даже больше, чем нам бы хотелось, - завершил Анри.
Эти двое могут бесконечно подкусывать друг друга, даже если к тому нет совсем никакого повода. Если не знать, что они все трое - друзья, то можно подумать, будто наоборот. Но они очень гармонично дополняют один одного - Жан-Филипп из них самый сильный, самый искусный воин и отменный боевой маг, Орельен просто самый могущественный маг, а на долю Анри всегда выпадали дипломатия и связи, особенно при дворе. То есть - командование. Если Орельена не держать в руках, его унесёт в неведомые магические дали, а Жан-Филипп ленив и сам станет что-то решать только в бою, когда вокруг всё завывает и полыхает. Тут-то он ни за что не растеряется и не дрогнет, за что его Анри и уважал. И ещё за спасённую жизнь - год назад Жан-Филипп вытащил его из схватки тяжелораненым и если бы не портал Орельена, позволивший быстро доставить его к умелому целителю - не ходить бы уже Анри по этой земле. Поэтому и Жан-Филипп, и Орельен могли делать в его доме, что душе их угодно, и говорить тоже что заблагорассудится.
Опять же, в нехорошей истории с дрянным дядюшкой Жилем и прекрасной Анжеликой они ему тоже очень помогли. И Анри надеялся, что не оставят и сейчас, и вместе они эту историю как-то вывезут.
В гостиной покоев, отведённых им для невесты, уже накрыли завтрак на пятерых.
Госпожа Антуанетта с достоинством приветствовала мужчин, невеста же смотрела
– Привет! А я-то надеялась, что мне вчера всё это примерещилось, и я проснусь или дома, или на честном том свете. А вот хрен.
Орельен захихикал.
– Приветствую тебя, о грозная невеста нашего друга!
– и ещё подошёл, поклонился и ручку поцеловал.
Анжелика смотрела то на него, то на свои пальцы.
– Тебе твой друг сейчас по башке даст. Я не верю, что он вздумал меня ревновать, наверное, он просто обиделся, что сам не додумался так сделать.
Жан-Филипп сзади уже не просто хихикал, а мерзко ржал.
– С добрым утром, госпожа Анжелика, - произнёс Анри.
– С вашего позволения, мы присоединимся к завтраку.
Отставил стул и сел. Остальные сделали то же самое. И все стали ждать, пока она соизволит начать есть, но она смотрела на них - и молчала. А потом выдала:
– Чего уставились? Кусок в горло не лезет? Так я не виновата!
– Анжелика, вы, как хозяйка, должны приступить к завтраку первой, - недовольно пояснила Антуанетта.
– О, спасибо, подсказали, - кивнула та.
– А то бы мы все тут с голоду подохли вокруг полного стола. Приятного аппетита.
Взяла нож и стала намазывать им масло на здоровенный кусок хлеба. А потом ещё сверху намазала мёдом, предназначенным для лепёшек. И стала это есть. Неужели это съедобно? Да как этот кусок вообще к ней в рот-то помещается?
Но так или иначе, начало было положено.
Дальше она ела и задавала тьму каких-то странных вопросов.
– А почему у вилки два зуба? Должно быть три или четыре. А сметана к лепёшкам у вас есть? Если есть молоко, должна быть и сметана. А кофе или чай будет?
– Что есть кофе или чай?
– нахмурился Анри.
– То, что пьют с утра, - пояснила Анжелика, облизывая мёд с пальцев.
– И нечего на меня пялиться, сама знаю, что неприлично, но очень уж вкусный мёд, а салфеток у вас на столе нет!
Кажется, это было в адрес Жана-Филиппа, который и вправду смотрел на неё, как заворожённый. Сморгнул, потряс головой.
– Дурная девка, - и уставился в свою тарелку.
– Чего сразу дурная-то, - вскинулась та.
Разнял Орельен.
– Анжелика, расскажите про кофе или чай. Что это?
– Чай - это такие листья, их заваривают. Они растут в Китае. Это до хрена как далеко. У вас тут есть Китай?
– Я не знаю такого города, - покачал головой Орельен.
– Это не город, это страна. Там должна быть великая стена.
– Это нужно спрашивать у путешественников. А кофе?
– Это такие зёрна, их нужно молоть и потом варить, но не кипятить. И получается такая жидкость коричневого цвета, с особым запахом. Его очень хорошо пить для того, чтобы потом не засыпать, и можно без всего, а можно с молоком или сливками.
– Арро что ли?
– догадался Орельен.
– Это невероятно дорогая штука, её привозят с юга или востока, и пьёт только её величество королева-мать, она как раз с юга, из-за гор, из Феррайи. Анри, тебе же ничего не стоит побаловать невесту заморской редкостью?