Аокигахара
Шрифт:
Все тут было так же, как и тогда. В тот последний день в этом мире. Я помню, я не забыл… Тут даже пахнет, как и в ту ночь: можжевельник, смола, мирабилис и крылатый табак… Впрочем, все это ерунда…
Примерно в тридцати метрах от края горы в траве лежали два волка. Огромные, желтоглазые с темной лоснящейся шерстью. Лежали грамотно. На расстоянии пяти метров друг от друга, прикрытые густой травой и заклинанием отвода глаз.
Хару Асано и Макото Сэки…
Меня они заметили сразу же, но, очевидно, пока что не поняли кто я такой. Никто пока что не понял…
— Э! Хорош
Это было действительно весело. Смотреть на удивленные морды волков. Ну да, они-то думали, что маскировка работает…
Чтобы окончательно добить ситуацию, я на ходу перекинулся в лиса, а потом опять в человека и этого оказалось достаточно.
За миг до моих превращений, волки вскочили на ноги и недобро оскалились, но уже в следующую секунду их челюсти поползли вниз.
Первым пришел в себя Хару. В мгновение ока волк превратился в человека, шагнул ко мне и, вытянув руку, неверяще прорычал:
— Командир?! Омаэ[2]?! Омаэ!
В следующий миг, он по-волчьи вскинул голову к луне и, не оборачиваясь, проорал:
— Арэта! Ребята! Сюда! Командир здесь! Он сломал печати! Мы больше не пленники!
Одновременно с этим криком поляна ожила! Лежащие у леса драконы начали подниматься с земли, негромко рыча и посылая мне образы радости. Справа и слева через каждые полсотни метров над травой возникли силуэты дежурящих двоек. От святилища донеслись крики и радостный рёв.
Хару ещё только заканчивал кричать, когда посреди поляны из воздуха появился здоровенный пятнистый лев. Покрыв разделяющее нас расстояние в четыре огромных прыжка, он превратился в самурая и, подойдя, остановился в трёх метрах напротив.
Арэта Кондо… Великий воин… Моя правая рука и кровный брат…
Встретившись со мной взглядами, Арэта улыбнулся и ударил себя кулаком в грудь.
— Здравствуй Таро! Мы очень рады тебя видеть!
— Да! Мы знали, что ты придёшь, брат! — с улыбкой произнёс подошедший Макото. — Никто даже не сомневался.
— Ну а куда я без вас? — оглядев лица ребят, серьезно произнёс я. — Не знаю, сколько вы здесь дожидались, но быстрее прийти не мог.
— Да не так-то долго мы ждали, — Арэта покачал головой, затем вгляделся в мой меч, и брови его удивленно взлетели. Шагнув вперёд, самурай с трудом оторвал взгляд от клинка, посмотрел мне в глаза и неверяще выдохнул: — Погоди, брат! Но это же Райто?
— Да, это он! — я кивнул и, дождавшись, когда все соберутся вокруг, пояснил:
— Бывший владелец этого меча — предатель и братоубийца. Такэми заключил союз с Владыкой Нижнего Мира ради обладания женщиной своего брата. Сначала он убил вас, а потом и Нактиса-сама. Я тоже погиб, но перед смертью успел высвободить Силу из дара Солнцеликой Госпожи, и Сэт не получил мою душу. Салисэ-сама сохранила свободу воли, и она не простила предательства. Ушла — и появилась только недавно…
— Четыре тысячи лет… — в тишине потрясенно выдохнул Арэта. Он окинул взглядом поляну, посмотрел на луну и с досадой покачал головой. — А это, выходит, Чертог Смерти? Иллюзия… Но где тогда Аби? Неужели этот ублюдок так просто тебя к нам пропустил?
—
— А что с предателем?
— Такэми мёртв. Погиб от своего же меча. Райто очистился от проклятия братоубийства, — я снял с плеча цвайхандер, бережно провёл ладонью по клинку и, отпустив его, убрал в ножны оставшуюся в руке катану. Затем стащил котэ[3] с левого запястья, задрал рукав и продемонстрировал ребятам татуировку. — Вот! Это филактерия нашего Господина. Нам осталось предъявить ее Древу Судьбы и…
— Погоди, брат! — Арэта остановил меня жестом. — Слишком много информации. Давай мы пройдём к святилищу, и ты расскажешь подробно? Сейчас проблем уже нет. Печати узилища сломаны, и мы можем уйти в любое мгновение…
— Да, конечно, — я кивнул. — Только для начала объясните мне, как вы смогли освободиться? Здесь, в Чертоге, все пленённые Сэтом существа находились под действием мороков. Мне приходилось разрубать каждый раз эту дрянь, а вы…
— Нас освободили ками, — кивнув куда-то за спину, пояснил брат.
— Ками?!
— Да, — самурай снова кивнул. — Души воинов. Чужаки. Они там — у скал. Отказались оставаться на открытом пространстве. Думаю, их тоже стоит позвать.
— Ну, пойдем позовем, — предложил я. — А ребята подождут нас возле святилища.
— Да, пойдем, — брат сделал приглашающий жест и направился в сторону леса.
Я пожал плечами и пошёл следом за ним, слабо понимая происходящее. Какие-то ками… чужаки… Откуда они вообще здесь взялись? Какой-то выверт сознания? Ребятам показалось? Но кто тогда их освободил?
Думать ни о чем не хотелось. Словами не передать, как я устал. Нет, физической усталости не было и близко, но эти эмоциональные качели вымотают даже бога. Пять или десять дней пыточных коридоров и пути в непонятно куда, а потом этот джекпот от Сущего. Память при этом вернулась только частично. Я вспомнил только лишь имена и некоторые детали нашего общего прошлого. У меня миллион вопросов к ребятам и столько же к Сущему. Я ведь не могу уйти с ними. Мне нужно идти дальше, но куда — неизвестно. Я пока не вижу пути… Так что по фигу мне на каких-то там ками. Освободили — и спасибо им за это. Если захотят — пусть уходят отсюда с ребятами. Дверца Чертога открыта, они больше не пленники…
— Их девять, — словно прочитав мои мысли, на ходу, пояснил брат. — Определенно воины, но странные. Мы заберем их с собой. Сами они не смогут отсюда уйти.
— А давно они вас освободили? — уточнил я, когда мы прошли мимо святилища и через лес направились в сторону скал. — Сколько прошло времени?
— Часов десять прошло, или чуть больше, — Арэта пожал плечами. — Мы переговорили, и они ушли к скалам. Сказали — отдыхать, но мне кажется, им нужно было осмыслить…
Выйдя на небольшую полянку в сотне метров от скал, брат сделал мне знак остановиться, поднес ладонь ко рту и прокричал: