Апофеоз
Шрифт:
– Соломинки уносит вниз река. – Мадара поднял голову, и мне довелось улицезреть эти ручьи слез, стекавших по разгоряченным щекам и оставляющие мокрые дорожки.
– Я чувствую, как все уходит…
С его губ сорвался только болезненный стон, больше походивший на предсмертный рык раненного зверя. Красивый и статный, Дьявол глядел в Небо ненавидящим взглядом, а крупные слезы всё падали выжженную почву. Сколько же презрения к Небесам в нем было. Сколько же ужаса и тоски он испытывал каждую секунду…
– Скользит беззвучно стрелка по часам. – Мне нравилась
– Но время меня больше не заботит. – Она несколько отвлекала меня от того, что происходило, и служила своеобразным барьером. – Я знаю, что все вещи исчезают. – Я тяжело вздохнула и посмотрела на бледные лица Моих Демонов.
– Я чувствую, как все уходит…
По внезапному вскрику Мадары, я поняла, что его крылья, наконец, вернулись. Они были просто громадных размеров и горели Адским Черным Пламенем. Пламенем ненависти и горя. Опухшие от слез глаза Люцифера были устремлены куда-то вверх, и вслед за ним я тоже взглянула на небо, продолжая напевать под нос старую песенку и проводя бездумно руками по спутавшимся волосам Демонов.
– И каждый вечер, сидя у окна.
– Вихрь Небесный слепил неподготовленные глаза.
– Я наблюдаю, как заходит солнце…
Признаюсь, я никогда не видела Хашираму, о котором так много мне сказывали, но он всегда мне представлялся необычайной красоты Ангелом. Впрочем, так оно и было. Темноволосый и чистый, он взмахивал своими крыльями и спешил спуститься чуть ниже, чтобы достойно встретить взлетевшего вновь своего собрата. Протянув одни лишь только руки друг к другу, они стремительно приближались к концу всего, что ни есть на земле.
– И каждый его блик напоминает…
Мадара и Хаширама приблизились друг к другу вплотную. Их руки отделяли считанные сантиметры.
– …о том, что больше не вернется.
Я закрыла глаза, но вдруг всё замерло. Выждав несколько долгих минут, я всё же нерешительно приподняла.
В мгновении от столкновения, Время соизволило остановиться. Это было самым необычным, что происходило за всю мою жизнь, ибо замерла эта тягучая материя не образно, как я привыкла, а по-настоящему. Всё затихло и перестало существовать в том активном виде, в котором я привыкла это воспринимать.
Кто-то подошёл ко мне сзади…
– Сакура, я так рада тебя снова видеть…
* - оригинал песни “Fleur-Как всё уходит”.
========== Глава 28. Апофеоз. ==========
Она, закутанная в темный длинный плащ, стояла справа от меня и одновременно с восторгом и всепоглощающей печалью смотрела на несостоявшееся столкновение вдали. Её черные глаза переливались в свете Пламени и Небесных слепящих лучей. Они окрашивались то в сиреневый, то в красный, то в желтый, то в белый, но каждый раз возвращались к своему первоначальному цвету. Она не замерла, как всё остальное вокруг. Казалось, это застывшее время и есть среда её обитания.
Красивая, статная и довольно высокая молодая дама не обращала на меня своего внимания, устремив его на их длинные пальцы, не успевшие коснуться друг друга, и на черные крылья Мадары. Женщина сощурилась
Спустя минуту её встревоженный взгляд коснулся и меня. Женщина мгновенно изменилась в лице. Появилась легкая печальная улыбка и искренняя радость моему обществу.
– Здравствуй, дитя моё…
Меня не отпускало чувство недосказанности и безмолвного опустошения. Мне казалось, что я и раньше где-то встречала эту женщину и слышала её бархатный тихий голос. Синие волосы и черные глаза… Когда я могла видеть её прежде и при каких обстоятельствах?
– Мы встречались? – чуть живая выдохнула я.
Женщина мягко кивнула.
– И не раз, - с каким-то восторгом хихикнула она. – Не одну сотню тысяч раз!
Я тупо попятилась. Женщина присела на корточки возле меня и протянула мне свою руку. Она внушала доверие, однако в ответ ей я лишь тихо шикнула. Незнакомка только шире улыбнулась и перестала тянуться ко мне, усевшись на мягкую траву возле хладного трупа Саске и снова посмотрев вдаль.
– Знаешь, сколько бы раз мы с тобой не встречались, мне никогда не докучает объяснять тебе одно и то же. Мне нравится с тобой разговаривать. Ты одна из немногих, с кем мне приятно общаться.
– Кто ты? – судорожно выдохнула я, а затем оскалилась.
Женщина была спокойнее застывшего Времени.
– Скоро ты вспомнишь…
И меня озарило!
– Гадалка… - Мои глаза округлились от ужаса.
– В тот первый раз, сидя за столом, мне показалось, что твоё лицо на секунду переменилось. Синие волосы и черные глаза! Вот только тогда я подумала, что… - я осеклась.
– … что спятила, - закончила за меня женщина с улыбкой на лице.
– Тогда ты мне показалась интересной личностью. Звезды совпали и наградили тебя довольно занятным характером. Характером, который более всего подходит Пророку, дорогая моя.
– Звезды совпали?
Женщина хохотнула:
– Всего лишь метафора. Хотя и в этом есть доля правды. – Она перевела дыхание.
– Ты возрождалась в среднем каждые пятьдесят лет и каждый раз в новом, непривычном мне образе. Скромная послушница. Буйная девица-революционерка, если не подводит меня память, то тебя звали Жанной Д’Арк. Своенравная пиратка. Царская особо с гордыней индюка. Крестьянка, смирившаяся со своей судьбой. Некогда тебя называли даже Клеопатрой. Совершенно разная, но каждый раз тебя объединяло с другими образами только одно – ты была женщиной.
Только после её долгой речи мне вдруг довелось вспомнить, что я Пророк, но кто такая эта женщина и что она собой представляет – мне было, как и прежде, неизвестно.
– Наверное, мне нравится быть женщиной, - съязвила я. – Женственность там, все дела…
Незнакомца снова негромко засмеялась.
– Да черт тебя знает, - улыбалась во все тридцать два зуба она. – Я не знаю замыслов Судьбы, и даже со Временем часто не в ладах, поэтому твоя тайна, наверное, навсегда останется в тени истории…