Апокалипсис для избранных

Сикоревич Ян

Он спросил:

— И меня тоже? — он испытывающе посмотрел на посланца Вселенского разума Гомса.

— Нет, ты особый случай. Это я вмешался тогда в анатомке. Мне нужен был свой человек для наблюдения за вами.

Ты ведь оживлен богом Ветром по моей просьбе.

— Какой Ветер? — вспылил Хьяльти.

— Все очень просто, — спокойно продолжил тестер-робот Гомс.

Цивилизация небелковой жизни, которую представляет собой пыль и мелкие песчинки, оказала мне услугу. Она метила чипами смерти, как я уже упоминал, преступников, которых переводили в разряд людей-изгоев для последующего уничтожения.

А потом какая-то часть пыли, несколько миллиардов, заменила собой сердце, умершего мальчика. Их усилием и перекачивается кровь в организме

Хоито. Если бы вы могли обнажить грудную клетку юноши, то увидели, что сердечная ткань полностью состоит из уплотненной пыли, которая запрограммирована мной на режим работы человеческого сердца.

Хоито схватился за грудь.

— Не бойся, мальчик. Я все подсчитал, сбоев не будет. А теперь для неверующих.

Гомс вытащил длинный нож со сверкающим лезвием и ударил Хоито в грудь, потом резко провел ножом вниз по грудной клетке. Всем открылась зияющие внутренности. Хьяльти, который когда-то препарировал трупы для изучения анатомии, был потрясен, впрочем, как и все. На месте человеческого сердца вздрагивала какая-то серая масса, которая отдаленно только напоминала по форме сердце.

— Ну все убедились? Можно закрывать? — Гомс рассмеялся.

— Побыстрее, умоляю вас, сжальтесь, мальчик сейчас умрет, — закричала чувствительная Мелисса.

— Ладно, возвращаю машину в рабочее состояние, — усмехнулся железным смешком робот-тестер. Так в одном месте богу Ветру легче контролировать своих подданных.

Он провел рукой, словно хиллер вдоль рассеченной ткани, буркнул себе под нос какой-то шифр-заклинание и кожа страшной раны сомкнулась, словно все показанное было бредом воспаленного разума.

Хоито облегченно вздохнул. Он ни на секунду не потерял сознание, ужас, который пережил от зверского поступка Гомса, мужественно пережил. Теперь медленно приходил в себя с мыслью, что он уже давно мертвец. Теперь с этим состоянием ему пришлось смириться. Хотя нет! Пока пыль не покидает его, он живой, ведь чувствует все, как и раньше, не нужно паниковать. Какая разница, что там у него внутри. Мальчик постепенно успокоился.

Все молчали, потрясенные.

Теперь, когда все прояснилось у людей отлегло от сердца. Тайна, висевшая над их головами раскрылась, завтра-послезавтра они станут хозяевами несметных сокровищ — библиотеки Богов или атлантов. Только у Сскользкой Тени было тяжело на сердце — нужно было принести скорбную весть в родную деревню — воинов шуара уже нет. А то, что Мудрый Скорпион разрешит открыть тайну входа в хранилище библиотеки богов, индеец не сомневался. Но ему уже было все равно. Скорбь и печаль навсегда отметили свою печать двумя глубокими морщинами на переносице.

— Я вас покидаю, — Гомс растворился в воздухе, словно его и не было.

— Скатертью дорога, — послала ему вдогонку Линда.

***

Все настолько были взбудоражены, что не услышали тихие шаги мягко ступавшего в целях конспирации человека. Ни одна пылинка или мелкий камешек не заскрипел под опытной ногой. Так друзья не ходят. Да это был он, Мартин, руководитель отряда посланного вдогонку экспедиции. Много интересного он услышал сегодня. Есть что сообщить начальству. Через пару дней предстоит неприятная процедура конфискации найденного имущества, библиотеки Богов. Интрига пропала, и Мартин потерял всякий интерес к задаче. Остались формальности. Да и начальство его может спать спокойно.

Индейцев убийц уже не осталось. И все мирно, тихо вместе с людьми, у которых руки по локти в крови, перейдут в новую расу. Мартина ждут новые медали, денежные награды и главное — сокровища.

Сердце наполнилось счастьем. Чего ему сейчас не хватает? Ах, да! Хочется прижать к себе индианку Шамшир. Почему он тогда так спокойно отпустил ее? Как-никак, она его любит и поныне. А он… ну он не против с ней поразвлечься.

Глава 25

Возрождение атлантов

1

День свадьбы, который начался с грустного признания Хоито о том, как погиб Эйрик, выдался

дождливым. На признание парня наложилось последующее появление Гомса, посланника Вселенского Разума, который объяснил то, что не удалось узнать из рассказа Хоито и письма погибшего программиста. Многое прояснилось, но не все. Да, пыль которую так боялись, оказывается и в самом деле оказалась опасной. Но она метила не всех людей и не ко всем приходили индейцы, чтобы уничтожить помеченных. Только те, кто был отмечен в категорию изгоев, должны быть уничтожены. Как-то на сердце у многих полегчало. А когда узнали, что исполнителей приговора уже не осталось, даже потенциальные изгои Даджара и Джек Самурай успокоились. Их нервная реакция на слова Гомса всеми была воспринята, как результата общего напряжения. Никто даже на йоту не мог себе представить, что товарищи по несчастью, с которыми съели как говорится «пуд соли», способны на преступления. Да, все знали: Джек Самурай был наемником. Но это же в прошлом. Теперь к нему уже давно привыкли, как к кормильцу, который исправно приносил с охоты и рыбалки пропитание для экспедиции. Все жаждали скорее дотронуться до золотых книг в буквально и переносном смысле слова. Но вначале нужно было отбыть время на свадьбе. Поскольку после трагической ситуации с Эйриком Вагни решил заменить жениха, то все готовились к поединку Вагни, Ни-Зги, решившему ему помочь, и двумя лучшими воинами малаката. Поэтому свадьба вместо экзотического препровождения превратилась в испытание нервов. Все участники экспедиции, за исключением Ни-Зги, отправились в деревню малаката, чтобы присутствовать сначала на поединке, а потом и на свадьбе Уты с победителем поединка.

Угнетенное состояние было у всех именно в связи с исчезновением Ни-Зги. «На рассвете клялся, что не оставит Вагни в беде, а через три часа струсил, — думал удрученный всем происходящим Хьяльти». И у всех в голове вертелся тот же вопрос? Почему сбежал такой хваленный и загадочный человек, как их Ни-Зги?

Один только Скользкая Тень знал правду. Никуда Ни-Зги не сбежал, а просто решил посетить раньше намеченного срока женщину мотылька и своего маленького сына атланта. Он должен был сообщить Юпитеру, что она может его сегодня потерять. Как-никак два лучших воина малаката вызвались участвовать в поединке. Смерть витала где-то рядом. Воины обещали преподнести вождю скальпы своих соперников. А это означало если и не смерть, то наверняка боль, страдания и позор.

Ни-Зги шел по смертельной тропе сегодня в полный рост, даже не касаясь для страховки стен. Или виной тому была хорошая видимость — первый раз он шел ведь ночью, — или возросшая уверенность в своих силах. Человек же теперь мог, если сорвется, спокойно спланировать на землю, за спиной в маленьких бугорках прятались хитиновые крылья бабочки.

— А почему бы мне не сократить путь? — подумал человек, дорожка змеилась круто вниз под сильным углом, но множественные петли увеличивали расстояние минимум в пять раз. Ни-Зги сделал неловкое движение плечами (еще не привык) раскрылись перепончатые крылья и человек смело шагнул в пропасть.

— Как приятно летать, — с восторгом подумал человек, когда перед ним раскрылся прекрасный пейзаж.

Вокруг, куда ни глянь, толпились горы, как караван верблюдов, остановившийся передохнуть на несколько часов. Но эти часы обернулись вечностью. Покрытые то густой растительностью, порой непроходимой сельвы, а то и пролысинами скал или цветущих лугов горы-исполины с удивлением смотрели в это таинственный мир, а мир с восторгом внимал своим созданиям.

Даже если это создал не Бог, а кто-то другой, этот создатель славно потрудился, расписывая всеми возможными и невозможными красками все вокруг. А из-под вершин, самых высоких и старых, покрытых, как старики сединой, снежными шапками, струились вниз маленькие ручейки, чтобы соединившись, образовать шумные потоки. И вся эта водная камарилья с веселым азартом срывались с уступов и падала вниз вереницей водопадов, закипающих при падении радостными брызгами и клубящимся водяным паром.