Апокалипсис для шутников
Шрифт:
ВЕДУЩИЙ. Совершенно верно, родился в Генуе. Иоанн, что тяжелее – пуд золота или пуд железа?
ИОАНН. Тяжелее всего шапка Мономаха!
ВЕДУЩИЙ. Неверно, и то и другое весит одинаково: пуд. Владимир, священным животным в Индии считается корова или жаба?
ЖИРИНОВСКИЙ. Жаба! Да сам ты жаба! Что ты мне дурацкие вопросы задаешь, однозначно?! Ты бы еще спросил размер бюста у Филиппа Киркорова! Корова, конечно!!!
ВЕДУЩИЙ. Правильно. Иосиф, как звали библейского персонажа, позднее ставшего правителем Египта, которого продали в рабство его собственные братья?
СТАЛИН. Нэ знаю, как звали этого товарыша, но думаю, шьто его братьев нужно нэмедленно расстрэлять.
ВЕДУЩИЙ. Этого библейского персонажа звали Иосиф Прекрасный.
СТАЛИН. Харощее имя. Шьто? Кто разрэшил присвоить этому библэйскому товарыщу имя товарыща Сталина? Кто давал такое указание?
ИОАНН. Библия суть священное писание, и имена пророков и царей неприкосновенны!.. Зловредный сквернавец и блудодей!!!
СТАЛИН. Если ви будете продолжать в том же духе, Иоанн Васильевич, то я дам указание разжаловать вас из царей в рядовые! А прекрасного товарыща Иосифа, присвоившего имя товарища Сталина, я вызову к себе в Крэмль и авторитетно укажу на его ошибки…
ЖИРИНОВСКИЙ. Правильно, товарищ Сталин! Всех к стенке!
ВЕДУЩИЙ. На этом время второго раунда завершено. Итак… Чей интеллектуальный багаж безнадежно пуст? Чей светильник разума угас? Кто окончательно впал в маразм и заразился головокружением от успехов? Чьи подтяжки ослабели и уже не могут поддерживать штаны? Осталось определить са-а-амое сла-а-абое звено!!!
СТАЛИН. Я считаю, шьто это товарищ Иоанн.
БРЕЖНЕВ. Товарищ… хм-хм… забыл его имя… который курит трубку и… Ио… (Ведущий бледнеет.)
ЛЕНИН. Товагищ Сталин, вы совегшили гяд непгостительных пейегибов и возмутительных пгомахов, потому вы исключаетесь из наших йядов!
ИОАНН. Суще дерзкий смерд, чернословящий Священное Писание, недостоин стоять рядом с помазанником Божиим! Иосиф Усатый суть слабое звено!
ЖИРИНОВСКИЙ. Какой Иосиф Усатый? Между прочим, он войну выиграл, и вообще!.. Я думаю, что самое слабое звено – Леонид Застойный! Ордена вешать некуда, мозгов нет! Однозначно! Эй, там! Осветители, техники! Отключите его от системы! Батарейки кончились! Иссякли! Дорогой Леонид Ильич, вы не «энерджайзер»! Эй, ведущий! Что замолк! Ну? Давай, говори, говори!
ВЕДУЩИЙ. Леонид, почему вы считаете Иосифа самым слабым звеном?
БРЕЖНЕВ. Хто? Где? Социлисиськи страны идут но-гa в но… на-гав… но…. нога в ногу со временем!.. Мгм… пф-ф-ф-ф!.. это не та бумажка… Товарищи, я полахаю…
ВЕДУЩИЙ. Спасибо. Иосиф, команда посчитала, что вашей эрудиции и компетенции недостаточно, чтобы оставаться в этой игре. Команда посчитала вас лишним! Вы – самое слабое звено! Прощайте!
СТАЛИН (неторопливо раскуривая трубку). Вот это вэрно! Прощайте! А шьто касается рэзультатов игры, то я, как исключенный из нее, в список уже не вхожу, а остальные будут расстрэляны в алфавитном порядке, начиная с товарища ведущего. Войдите, товарыщ Бэрия!
Входит Берия, а с ним отряд особистов НКВД с автоматами. Сталин объявляется самым сильным звеном и награждается званием Генералиссимуса СССР. Произведенный в это звание отец народов ласково улыбается, Жириновский кричит, что не голосовал против Иосифа Виссарионовича, а Леонид Ильич пытается поцеловать Берию. Гремят выстрелы, ведущий проваливается сквозь сцену и летит, летит…
Женя приоткрыл один глаз. Сталин в роли самого сильного звена выразительно погрозил ему пальцем и растаял. Уцелели одни усы и клуб дыма, вышедший из трубки. Усы завились кольцами
– Я… слабое звено… – пробормотал Афанасьев, пытаясь привстать. – Сначала он разбил телефон, потом в меня всадили пулю и… я был ведущим передачи… когда…
– Успокойся, Женечка, – сказала Ксения. – Да, дел вы наворочали таких, что не знаем, как из всего этого и выпутываться будем. Однако это не повод, чтобы с перекошенным лицом дергать ногами и руками и вопить во всю глотку. Ты уже в безопасности.
– Я?.. – искренне удивился Афанасьев. – Я вопил и дергал ногами?
– Ну не я же. Хотя, честно говоря, и мне пришлось повопить изрядно.
– Ага… Вопила ты, точно. Пока дар речи не потеряла, – раздался насмешливый голос Галлены, и дионка, бледная, опираясь тонкой рукой о стену, но всё такая же саркастичная, глянула на Афанасьева. – Твое счастье, что ты сознание потерял. Ловко уклонился от боевых действий… Да не там, не там, не в двадцатом году! Мы когда сюда прибыли, так тут же попали, можно сказать, в нежные объятия местных аборигенов. Когда б не Поджо и не Вася Васягин с Ксюшей, попали бы мы в плен, а потом прямиком на тот свет – мне кажется, что местные дикари особым человеколюбием не страдают.
– Да нет, – сказала Ксения, – людей они как раз любят. Правда, исключительно в жареном и копченом виде. Этого я уже насмотрелась за два дня. Тут у Коли на мансарде есть подзорная труба, уж не знаю, в каком качестве он ее использовал, но я ею воспользовалась… бр-р-р-р!.. для того, чтобы понаблюдать за нашими соседями. Если этих уродов вообще можно так назвать, ведь я тоже могла стать такой же, если бы не…
– А что произошло после нашего ВОЗВРАЩЕНИЯ? – спросил Афанасьев.
– Тревогу поднял Коля, – ответила Ксения. – Он из вас был наиболее вменяем. Хотя Галлена и Альдаир были вполне даже в сознании, в отличие от тебя. На берегу сидел отряд дикарей, который собирался напасть на дачу Ковалева. Они уже знали, что дом обитаем, что там вкусно готовят, что те, кто вкусно готовит, тоже могут быть вкусно приготовлены.
Женя содрогнулся. Рассказ продолжил вынырнувший из-за угла Астарот Вельзевулович Добродеев. Этот товарищ имел весьма помятый вид, что могло объясняться последствиями его путешествия в эпоху Александра Македонского. Как оказалось, Добродеев со товарищи вернулись из глубины времен пятью минутами позже Афанасьева и прочих «ленинцев». И вот какую картину Добродеев застал на берегу реки:
– Выныриваем мы от Македонского. Еще очухаться я не успел, как смотрю: бежит ко мне дикарь, рожа перекошена, слюна пузырится – сразу видно, воспитан дурно. Такой будет бить без предупреждения. В руке дубина, на шее болтается галстук, хороший такой «гаврила» – верно, остался от прошлой жизни, а теперь используется в качестве амулета. Дикарь меня бы уел, но уважаемый Эллер, – Добродеев оглянулся на находившегося неподалеку рыжебородого громилу, рассматривающего глубокую царапину на своем мощном предплечье, – уважаемый Эллер огрел его молотом, а второго зашвырнул на тот берег реки. Однако же дикарей было человек двадцать, и половина из них, судя по обрывкам спортивных костюмов, добрая половина вела здоровый образ жизни. Потому всем пришлось солоно. Вас, Евгений, и ваших спутников там уже усиленно прессовали, и не знаю, как бы мы отбились, не подоспей на помощь Поджо, Васягин и вот эта очаровательная леди. – Он выразительно оглянулся на Ксению, и в его глазах прокатились оранжевые искорки, а челка из светло-серой стала рыжей, приняв к тому же закатно-багровый оттенок.