Апокалипсис коллайдера
Шрифт:
– Это, есть кончик крысиного когтя.
Стоящий истуканом Андрей, сморгнул, выходя из эмоционального сту-пора:
– Откуда он там? А, ну да, обломился в ране….
– Нет, юноша. Я думаю, крыса та с целыми когтями бегает.
– Её застрелили.
– Хи-хи. Значит, не бегает, но все равно с целыми, красивыми коготоч-ками. Хи-хи. Вот ты спроси у своего друга, о чем он подумал, когда крыса его подранила.
Мужичок сходил в дальний угол и притащил ведро с водой, вылил со-держимое ведра на рану:
– Теперь, давай перевяжем Фому, а после ты здесь все приведешь в по-рядок.
Андрей остолбенел, лицо скривилось в гримасу омерзения:
– Я должен, это, убрать?
– Ну, не я же, хи-хи!
Уставший, если не сказать измотанный до опустошения, Андрей закон-чил с приборкой башни. От усталости и голода мутило. Присев на край успев-шего подсохнуть дивана, юноша нечаянно коснулся Глеба. Застонав, мужчина перевернулся и посмотрел на Андрея мутными глазами.
– Долго я в отключке был? – Ослабленный голос Глеба звучал с хрипот-цой.
– Не знаю. – Ответил Андрей. – Может часа два. Хронометра-то нет.
– Да. Счастливые часов не наблюдают.
Андрей улыбнулся, затем вспомнил про обломок когтя:
– Ты можешь вспомнить, о чем думал, когда тебя крыса на землю пова-лила?
Глеб криво усмехнулся:
– Издеваешься? Когда на тебе сидит крысятина крупнее тебя самого, мысли несутся бешеным хороводом. О чем я только в тот момент не думал….
– Ясно. – Вздохнул Андрей. – В твоей ноге был кусок когтя.
– О-у!
Вернувшийся под вечер хозяин башни, поднял над головой матерчатый сверток:
– Па-па-пам-папам!
– Что-то этот хмырь слишком весел. – Тихо пробормотал Глеб.
– Мясо на ужин! – Самодовольно произнес мужичок, разворачивая свер-сток на одной из многочисленных табуреток, расставленных вдоль периметра помещения. – Подсаживайтесь, оно уже жаренное. Вкусненькое, свеженькое, с утреца только бегало.
Глеб встал с дивана и при помощи Андрея допрыгал до импровизиро-ванного стола. Куски мяса выглядели настолько аппетитно, что у Андрея не-вольно потекли слюнки.
– А-а, вижу, что ра-ады. – Протянул хозяин башни, потирая руки.
– Да-вайте же не будем заставлять его ждать!
– А как зовут тебя уважаемый? – Поинтересовался Глеб, расправляясь со своей порцией.
– Оракулом можете звать.
Андрей подавился и закашлялся, Глеб хлопнул юношу
– Не переживай, был у нас математик, теперь есть оракул, это не страш-но.
– Но, странно! – Отозвался Андрей. – И что же, Вы занимаетесь только предсказаниями?
– Прогнозами. – Оракул внимательно посмотрел в глаза юноши. – Все есть следствие какой-либо причины. Ты выяснил, о чем думал Фома в огово-ренный промежуток времени?
– Он не помнит.
– Э-э, - Глеб возмущенно приподнял бровь. – Вообще-то меня Глебом зовут.
– Ты не верующий, значит Фома. – Мужичок вытер руки о свою рубашку.
– У нас вся страна в недавнем прошлом атеистами была, и ничего, жили как-то. Вот и я проживу.
– Ты лучше скажи, - раззадорился мужичок, - что я сейчас сделал?
Глеб скривился:
– Руки свои грязные о рубашку обтер, словно бомж!
– Значит, рубашка в жирных пятнах должна быть? – Хозяин башни при-двинулся к Глебу. – А ты сынок присмотрись повнимательней. Ну? Видишь что-нибудь? Видишь? Правильно! Чистая рубашка, потому как верю я: будет чистая она всегда и в любой ситуации. Так оно и выходит!
– Ты дед фокусник. – Улыбнулся Глеб не купившись ни на сынка, ни на чудом очистившуюся ткань. – Каких еще поискать. Лучше расскажи, откуда сей провиант?
– Есть на свете люди мой голос способные слышать. Способные исправ-ляться, работать над собой и потому быть счастливыми в чудном этом мире. Тебе, Фома, не понять! А люди эти мне благодарны, мясо дают каждый день. Для них я оракул!
– Нет ли среди твоих знакомых, знающих местоположение пространст-венных коридоров? Переходов в другой мир?
– Хе-хе! Способов в иной мир перейти уйма! Хе-хе! Выбирай на вкус!
– Дед! – Глеб побагровел. – Я тебе благодарен за лечение, но все равно не нужно будить во мне лихо!
– Ладно, Фома. Скучный ты. Отведу тебя завтра к тем людям, сам у них и спросишь. А я далече не хожу, все здесь, рядышком, ни к чему мне дальние походы.
На том и порешили, а настало утро, мужичка и след простыл.
– Обманул старый пень. – Тяжело вздохнул Глеб. – Сгреб, поди, туда, где не догнать.
– Вернется. – Отозвался Андрей, потягиваясь на составленных в ряд та-буретках, служащих ему минувшей ночью спальным ложем. – Зря ты на него все время наезжаешь, не по-людски как-то.
– Думаешь, я не знаю, что должен быть ему благодарен? Все я Андрюха понимаю, только поделать ничего не могу, не нравится мне этот… оракул! Не доверяю я ему.
– Твое дело. Кстати он полночи возле тебя простоял с раскрытыми ла-донями и поднятым кверху взглядом, все чего-то шептал.