Апокалипсис коллайдера
Шрифт:
Андрей облизал пересохшие губы и тихо попросил:
– Развяжи меня.
– Я не могу ослушаться инквизитора! – Татуированный парень отпря-нул от Андрея. – Не становись моим искусителем, я не поддамся….
– Шип! –Рявкнул грозный голос. – Ты что, тварь бестолковая, забыл, что тебе велено? А ну отойди от пленника.
Шип торопливо откатился в сторону. Находясь на боку, Андрей не мог видеть происходящего за спиной, а затекшее тело отказывалось подчиняться желаниям, пришлось составлять картину происходящего, полагаясь на слух.
– Не наказывайте меня, я не поддавался его искушению… ы-ы-ы, он умолял… просил…, ы-ы-ы, я не поддался, ы-ы-ы…
– Пшел вон, мерзость! – Раздался звук глухого удара, затем звук повто-рился еще несколько раз. – Ты у меня запомнишь, мразь. Запомнишь, как не выполнять приказы инквизитора! Ползи отсюда… тварь!
Пинки прекратились. Шумное дыхание инквизитора смешивалось с за-вываниями Шипа, пока последний не удалился из комнаты.
Инквизитор обогнул Андрея и остановился так, чтобы пленник мог ви-деть его лицо:
– Узнаешь меня?
– Да. – Нехотя отозвался Андрей. Безусловно, перед ним стоял тот самый человек, что не так давно агитировал бросить Глеба и присоединиться к братству. – Ты, кажется, сказал тогда, что путь для меня в вашу секту закрыт навсегда, чего же вам от меня надо в таком случае?
Инквизитор подскочил к Андрею, схватил его за ворот рубахи и затряс:
– Ты халоп! К твоему счастью магистр считает тебя достойным, даже после полученных от тебя оскорблений!
– Что-то я не припомню, чтобы оскорблял вашего магистра.
– Отказ, сам по себе является оскорблением! – Инквизитор отпустил во-рот Андрея и отступил назад. – Я не собираюсь церемониться с тобой весь день. Твой друг уже согласился сотрудничать с нами, дело за тобой.
– Не верю я тебе. – Устало произнес Андрей. – Обманываешь.
– Эй! – Крикнул инквизитор кому-то, находящемуся за спиной Андрея. – Хватайте этого молокососа и тащите в беседку. Да не спускайте с него глаз!
На месте инквизитора выросли два здоровяка. Обтягивающая одежда подчеркивала игру бугрящихся мышц. Подхватив Андрея словно пушинку, они бесцеремонно поволокли его к выходу из дома. Оттащив пленника в сад, они грубо усадили юношу в деревянное кресло, не удосужившись хотя бы перевя-зать руки вперед. Находясь в столь неудобном положении трудно любоваться окружающими красотами, но, все же, Андрей обратил внимание на пышную зе-лень и благоухающие бело-розовые шапки цветов женьшеня, окружавшие рез-ную деревянную беседку, в которой он сейчас находился. Возле выхода, за спи-ной топтались молчаливые охранники. Может, у них и языков-то нет, подума-лось Андрею. Злорадствуя, Андрей представил лицо охранника с выпученными недоумевающими глазами, открывающего рот, а там маленький ссохшийся от-росток вместо полноценного языка, безуспешно силящийся разбить идущее от голосовых связок мычание на дифференцированные звуки. Увлекшись, юноша не сразу сообразил, что мычащие звуки существуют не только в его воображе-нии. За спиной что-то происходило. Один из охранников мычал, второй его одергивал, приказывая успокоиться. А дальше, произошло и вовсе несусветное: на деревянных рейках решетчатых стен беседки, на столике и противоположных креслах стали появляться жирные мухи. Большие, лоснящиеся мухи, всего за десять секунд покрыли все свободные поверхности беседки. Ошеломленный
Добежав до калитки, Глеб опустил юношу на узкую асфальтовую до-рожку и развязал.
– Даже и спрашивать боюсь, как это у тебя получилось. – Произнес Анд-рей до конца, не веря в происходящее. – Слишком все похоже на сон в том поезде.
– Этот мир… - Глеб задумчиво окинул взглядом жасминовый сад. – В общем, я тут вспомнил кое-что…, о чем думал сидя на крыльце, и в супермаркете…. Слова этого полусумасшедшего…. Этот мир, мир воплощаемых мыслей.
– Чего?! – Андрей внимательно вгляделся в лицо мужчины, ища призна-ки подвоха.
– В общем, - Глеб глубоко вздохнул, - не думай о мухах, думай о цветах и все пучком будет.
Андрей ошарашено уставился на Глеба:
– Ты, что на солнце перегрелся?
– Вот, к примеру, асфальтовая дорожка, на которой ты сейчас стоишь, - продолжил Глеб, не обращая внимания на озадаченность юноши, - может ска-тать тебя в рулон, превратиться в змею и потом долго-долго переваривать тебя в своей утробе. И если хотя бы слегка зациклиться на этом в мыслях, то, поверь мне, так оно и будет.
Андрей недобро глянул на серую полоску под ногами. Не улегшиеся переживания по поводу последних событий, заставили юношу хоть и не поверить, но сойти с дорожки. Через пару мгновений асфальт треснул поперек дорожки и край серой ленты, там, где только что стоял человек, загнулся и начал скатываться в рулон, оставляя после себя песок и отдельные фрагменты гравия. Вскоре рулон зашипел и стал извиваться. Блеснув образовавшимися черными глазами, серая змея уползла в сад.
Глеб, улыбаясь, смотрел на открывшего рот, пораженного небывалым действом юношу:
– Ну, что Вы теперь скажете, юноша?
– Буду думать о цветах! – С чувством прошептал Андрей, переосмысли-вая факты пережитого в данном отражении.
– Что ж.
– Глеб отворил высокую калитку, жестом предлагая юноше по-кинуть территорию негостеприимного дома.
Андрей вышел за калитку и прижался к забору, опасливо оглянулся:
– Вроде никого не видно, только я не пойму где мы.
Выскользнув за юношей, Глеб кивнул влево:
– Нам туда.
Пройдя по грунтовой дороге между высоких заборов, скрывающих кирпичные особняки, друзья пошли под уклон. По сторонам от проезжей части теснились маленькие садовые наделы, а в километре, под уклоном шла трасса, за ней небольшой пустырь, гаражи и собственно город.
– Всегда хотел на эту горку скататься, да так и не собрался.
– Вот и побывал. – Не переставая оглядываться, Глеб прибавил шагу.