Апокалипсис наоборот

Бутенко Вячеслав

ХРУСТЬ!

В коридоре перед нами раздался оглушительный звон разбитого стекла. Будто слон из всем известного выражения наконец дорвался до ненавистной посудной лавки. Стекляшки заливались звоном и мольбами о пощаде, после чего героически обращались в кристаллический кварц.

Отреагировал наш отряд почти мгновенно, укрывшись в ближайших дверных проемах. Все разговоры сошли на нет, оружие обратило свою пасть в направлении источника шума.

— Пошли к черту!

— Не рыпайся, целее будешь.

— Обойдешься. Живой не дамся!

— Хорош уже с ней возиться.

Глухой

удар. Коридор вновь погрузился в гнетущую тишину.

Со стороны баррикад безвременно почивших защитников военной базы через коридор двигалось четверо черномордых. Нападавшие уверенно шли по зданию, чеканя победный шаг и не забывая при этом держать стволы наготове. Судя по всему, они только что перебили всех способных сопротивляться защитников. Расслабиться им не давало разве что чутье и солдатский опыт. Их прикрытые масками лица и напитанные порохом ладони заметно пострадали от осколков лабораторной посуды и редких шальных пуль. Стеклянное крошево еще трещало на их сапогах, нарушая повисшую в здании тишину..

Самый высокий из нападающих тащил на плече повисшую плетью девушку в грязном белом халате. Кто она? Такие очевидные вещи стыдно говорить вслух, хе-хе. Искомая особа не подавала каких-либо признаков разумной деятельности. Кровоподтеки в ухоженных светлых волосах служили прекрасным обоснованием ее вопиющего недружелюбия.

— Что стоим? — зашипел я.

— Заденем, — отрезал Кэп, аккуратно осматривая обстановку.

— Тогда по ногам. Уйдут ведь! — еще громче зашипел я.

— Или приведут подмогу, тогда все тут поляжем. Уймись!

Хрустело лабораторное стекло. Нагретый воздух, насквозь пропитанный пороховыми газами, почти осязаемо загустел. Я смотрел, как чудо шаг за шагом уходило от меня. Утекало сквозь пальцы.

Я не выдержал. Знаю, глупо поддаваться эмоциям и наплевать на слова опытного военного. Глупо, но как иначе? Дать в руки давно забытую надежду, чтобы после начать душить ее прямо на твоих глазах… Пытка. Жестокая пытка, которую я был не в силах терпеть.

Рывок из-за угла. Вскинуть оружие. Выстрел. Следом — еще десяток.

Один из черномордых камнем падает на землю, пока остальные трое на одних рефлексах уходят в коридор и бегут к лестнице. Понимая, что цель уходит, я тут же вскакиваю и бросаюсь следом.

— Стой, твою мать! — закричал мне в спину Кэп.

Поздно. Самоубийственная погоня началась. Погоня за превосходящими силами противника. В главной роли — однажды убитый и дважды живущий.

Завернув в новый коридор, я тут же кинулся на пол. Вовремя. Пущенная от бедра очередь прошла далеко над моей головой, превратив в решето какую-то посредственная картину на ближайшей стене. Палец зажал спусковой крючок. Пара ответных выстрелов в моем исполнении все же попала в цель и поставила точку в этой короткой дуэли.

Подняться с пола и снова бегом по коридору. Мимо мелькают обломки мебели, какие-то рабочие кабинеты с кучей разбросанных по полу бумажек. Подстреленный бандит еще издавал свой последний стон, когда я влетел на лестницу следом за удаляющимися врагами. Влетел, чтобы тут же вылететь обратно.

— Что за херомантия? Откуда их столько?

Огонь на подавление вели сразу трое противников, крайне удачно

засевших в коридорах по краям лестничного пролета. Удачно для них, само собой. Мне же досталась только новая порция превозмоганий с легким послевкусием разрушенных планов.

— Добегался? — из-за угла показался Танкист с оружием на изготовку.

— Куда ж ему деться, — добил Колесо, вынырнувший следом.

— Там трое, засели по разным углам, — я решил сразу ввести товарищей в курс дела, — Углы укромные, лестница простреливается. Нужно выкуривать. Дайте гранату, а?

— Какое выкуривать? — возмутился бурят, — Ребята пошли в обход, но тоже встряли. Нас нашли в очень неудобном месте и тут же заперли числом. Мо-ло-дец, — проговорил Танкист по слогам.

Словам водителя вторили автоматные очереди с другой лестницы. Следом заголосил пулемет Ржавого, который очень быстро замолчал. Грязную ругань вперемешку с блатным жаргоном было слышно по всему этажу.

Плохо, очень плохо. Аню уносят, как какой-то трофей. Мы заперты. Из-за меня. Время уходит, а дальше… Не знаю, что делать дальше. В кой-то веки у меня нет плана, даже самой тупой идеи.

Мысли бешено метались по черепной коробке, как стая голодных комаров. Метались и буквально пожирали изнутри. Калейдоскопом вращались неудачные идеи.

Как нам выбраться? Гранаты будет мало, даже целой связки. Слишком уж позиция в засранцев удобная, разве что оглушит. Пойти напролом? Выстрел в голову даже меня не оставит на ногах, а проверять не хочется. Еще один раз умереть будет крайне глупо. Можно попробовать выбраться из окна… Долго, лучше просто спрыгнуть. Ноги поломаю, но может хотя бы задержу гадов. Хотя нет, остальным выбраться это никак не поможет, а я снова с большой вероятностью погибну. Молчуны еще как назло невыносимо долго встают…

— Ааааа, едрить твою растудыть в гречку мать! — сочно выругался я.

— Умник, ты чего? — спросил Танкист.

— Да почему же все всегда идет через жопу! Беспросветную и волосатую!

— Успокойся, — сказал Колесо.

— Извиняюсь, у меня истерика. Ничего не могу с собой поделать!

— Сестре твоей это не поможет, — Танкист явно пытался меня успокоить.

— А что поможет? Что вообще может сейчас помочь? — мой кулак со всей силы врезался в остывающий в ногах труп черномордого, но это никак не помогало выпустить эмоции. Напротив, это уже начинало походить на бред сумашедшего, — Брут, щенячий ты выкидыш! Вылезай, где бы ты ни был! Все прощу, кормить буду! Спасай хозяина!

Тишина… Она длилась не долго. Сначала откуда-то с улицы раздался истошный писклявый лай. До боли знакомый, играющий на нервах лай.

Затем все звуки потонули в оглушительном мышином писке.

Глава 16

— Что значит не вышел на связь? Пропал?

В темноте кабинета стало куда больше вещей. Всему виной были осколки стакана, в беспорядке валявшиеся на полу. Рядом на полу лежало несколько сваленных в кучу цветных папок. Если бы можно было разбить окно, хозяин кабинета непременно бы это сделал. К сожалению, кабинет находился под землей.