Апокалипсис on line

Соловьев Михаил

замедление времени.

Я покосился на Андрея и сообщил ему:

— Началось.

Он моргнул и утвердительно покивал головой, мол, не переживай все под контролем.

Дальше я понял, почему работа в лаборатории занимала в день не более четырех

часов.

Короткометражные фильмы, сменяя друг друга, способны были расшатать самую

устойчивую психику.

Мне сначала казалось это забавным, а вот потом стало не до шуток. Андрей меня

предупредил, чтобы

я не закрывал глаза, иначе придется удерживать веки

специальными скобками.

Скоро кровавая каша на экране стала невмоготу, и я приловчился время от времени

закатывать глаза, делая картинку мутной и невнятной.

Через тридцать минут закончились сцены массовых убийств, расстрелов и казней, и

некоторое время шли картинки с панорамными видами. За это время я понемногу

вернулся в первоначальное состояние и оправился от полученного «нокдауна».

Время наконец обрело свое нормальное течение, и пришло понимание странных

нюансов, которых, раньше не замечал.

Например: после первого замедления времени у меня появилось ощущение дикой силы.

Я знал точно, что если сейчас у меня в руках окажется подкова, я согну ее не

задумываясь. Еще я вдруг четко уловил, сколько человек находятся за стенами

нашей комнаты, и концу первой части сеанса даже стал различать мужчин и женщин.

Глядя на успокаивающие картинки, предположил, что смогу и сам моделировать

подобные состояния.

«Наверняка, — рассуждал я, — Можно сделать для себя такую подборку, которая

будет вытаскивать из тайников сознания скрытые возможности».

Умиротворяющие панорамы пропали, экран потух, и появилась девушка ассистент.

— Десять минут на туалет и чай, — сообщил Андрей.

— А кофе есть? — поинтересовался я.

— У нас даже чай одно название. Так просто, водичка подкрашенная, — ответил

мучитель, — Любое вещество, влияющее на мозг, сильно меняет его свойства,

выключая самое интересное. Вы, наверное, понимаете, почему все, кто обладал

сверх-возможностями, не пили, не курили и не контактировали со слабым полом. В

нашей ситуации это позволительно лишь для нулевой отметки. То есть для меня.

— А как у вас со скрытыми способностями? — поинтересовался я.

— Ни-че-го, — по слогам грустно ответил Андрей, — Я уж и мяса не ел и с

женщинами отношения прекращал. Ни-че-го, никакого эффекта.

— Вы, наверное, не вскрыты, — предположил я.

— ?? — удивленно повернулся он ко мне.

— Не инициированы. Первый раз я попал в это состояние еще в детстве, когда

напугался. А после все пошло само собой. Вам нужно устроить ситуацию с реальной

угрозой.

Или попробовать ваши же препараты. Может, тогда организм научится и

поймет, чего от него требуют.

Андрей промолчал.

Перед следующим «заездом» я попросил какую-нибудь железку. В ответ на вопросы

рассказал про необычайный прилив сил во время эксперимента.

В комнате ничего не нашлось, кроме блестящего никелированного разноса, на

котором девушка приносила нам безвкусное подобие чая.

Блестящая штуковина оказалась прочной, и попытка согнуть ее руками ни к чему не

привела. Укладываясь перед «взлетом», прихватил стальную посудину с собой и

положил ее на живот.

Следующая череда сюжетов оказалась и вовсе мерзкой.

Я никогда не мог смотреть акты каннибализма или пытки людей. Не знаю, откуда у

Андрея была такая подборка, но у меня она вытащила на поверхность дикую ярость.

Еле сдерживал себя, чтобы не вскочить и не разломать все вокруг.

Руки вцепились в разнос так, что на секунду мне показалось, будто сейчас лопнет

кожа на ладонях.

Ничего не произошло.

Наоборот.

Сначала оказалось, что течение моего времени давно замедлилось. Потом

никелированная железка в руках стала терять свои упругие свойства.

Я почувствовал, как под моими пальцами металл неожиданно вздрогнул и стал

деформироваться.

С огромным удовольствием скрутил его для начала в трубку. Развернул, и… разорвал

поперек.

Не скажу, что это оказалось легко. Я и раньше мог открывать трехлитровые банки

руками, но это было нечто другое.

Сегодня процесс активизировался теплом, вытекающего из кончиков пальцев.

Появилось ощущение, что щепотью я смогу даже плющить металл.

Так и вышло.

Отрывая небольшие кусочки от бывшего разноса, я сминал их пальцами и бросал на

пол.

Прочие чувства тоже продолжали обостряться.

Неожиданно я узнал одного из трех человек, наблюдающих за нами с экрана.

Это оказался Чжао сяньшен.

Уловил его эмоции, и он показался мне шокированным. Его пальцы непроизвольно

повторяли мои движения: рвали, комкали и отбрасывали.

Последний кусок металла упал на пол, и я вдруг принялся за кресло, на котором

лежал.

Для начала оторвал барашек винта, который отвечал за горизонтальный наклон.

Здесь оказался немного другой материал.

Анализируя позже свое состояние, я пришел к выводу, что до начала каких-либо

действий моя скрытая половинка всегда изучает объект на ощупь.