Апокриф Создателя. Открыть мир
Шрифт:
Ныряю следом за ним, пригнувшись в нижнем броске, копье проходит выше меня, перехватываю левой рукой древко и вгоняю меч в живот твари. Мысли кончились, пошла работа. Удар в колено следом за мечом, вошедшим в район живота. Вынул меч и воткнул второй раз уже в область, где у людей сердце. Голубчик отпустил копье и осел на камни, всё, этот готов и даже тихо.
Шмон показал, что кроме копья с каменным наконечником уроном 5-15 я фиг что найду у них. Впрочем, логично, ничего, кроме остроги, в воде не нужно.
Копье с собой, меч хоть и скинул раньше, чем закончилась мана, но повторный вызов
Копье в руке чувствую как тяжелый, чуждый предмет. Торможу в проходе в пещере, взвешиваю в руке и оставляю стоять у стеночки – не умею я копьями драться.
Полная темнота в гроте, мха нет, никакого света нет совсем, и ночное зрение позволяет с трудом различить лишь на пару метров вперед.
Потолок уходит вверх, идем вдоль правой стены и ищем, что найдем. Даю круг по пещере и на двадцатый шаг нахожу, что искал – вырубленная ниша в стене, лежат факела и рядом огниво. Видимо, запас готовят и берегут, сколько помню, свет из пещеры не было видно на улице.
Факел легко подхватывает искру, вот теперь раздуваю искорку, пока не появится первый огонек. Дальше свет озаряет небольшой грот, я уже был тут, напротив входа.
Между мной и входом стоит прямоугольный серый булыжник и статуэтка девушки метра полтора ростом с копьем в руке, морда как у жаб, а вот пол по сиськам вполне различаем.
Значит все, кого я видел, были мужики или нет? Присматриваюсь к каменному изваянию поближе: убогий идол. Теперь понятно, почему убогий, фигура девушки по шею принадлежала ранее человеческой девушке с поднятой рукой, голову заменили кустарно, обтесав голову жабы и посадив вместо изначальной.
У ног статуи в каменном блюдце лежат монеты, а вот это точно тут лишнее. Карман куртки тяжелеет на пару золотых и пятьдесят семь серебряных, хрен бы я их в жизни одной горстью собрал и посчитал.
Оглядываюсь, пусто, тут мне нечего делать. Отсталые уроды, видимо, собранными в реке монетами платили идолу, вот даже интересно, идол им отвечал, или это совсем тупой народ?
Факел оставляю гореть на полу так, чтобы идол прикрывал свет от входа в пещеру и выход. Темнота – друг человека, пока грабил, маны стало чуть больше, а времени до рассвета чуть меньше.
Деревня спит, факел еще светит, труп сторожа лежит и не гавкает, это радует.
Внаглую прямо по тропе крадусь к крайним шалашам, с этой стороны дежурных я не видел. Метров с пяти опускаюсь на колени и дальше продолжаю путь в позе раком. Двигаясь в четыре точки, можно сначала проверять, куда ставишь ногу и руку, и только потом опускать вес. Скорость падает почти до нулевой, пробираюсь между первыми двумя шалашами, и становится слышен храп из них сквозь шум воды.
Странно, не вижу дежурных между шалашами, отсюда уже видно пять шалашей левее меня: пару больших впереди и еще три правее. Немного, воинов было больше, значит, дальше в темноте есть еще жилища.
Зато видно главное, зачем я тут. У большого шалаша, около которого горит факел, к стенке набросаны шмотки. Несколько сумок, вижу торчащий ржавый меч, куски одежды, и, судя по рогу, торчит лук без тетивы, у нас такие были при сплаве в начале.
Мне сюда, стоп, а где охрана? Мысль тормозит мою
Жду, когда факел погаснет, сколько помню, в городе покупали факела по три часа горения, сам я делал убогие, что горели меньше. А, блин, не обратил внимание на время его горения в пещере.
Поздно, завис между спящими в шалашах и жду, чтобы пламя погасло. Уже четко определил, где что лежит: слева две сумки, одна точно наша, и справа прям манит взгляд лямка рюкзака и рядом щит. Не знаю, мой или Олегов, не важно, важно забрать все мое и свалить ниже по долине.
Тупое ожидание длится еще час, терпение уже заканчивается, упорно сижу. Факел даже не думает затухать, а до рассвета остается не так много, если сейчас уже третий час ночи, то к шести утра будет светло. Ждать или не ждать, ага, есть вариант проще.
Город спит, мафия проснулась, а и фиг с ним. Шаг, тело чуть затекло сидеть, второй, выхожу между шалашами и тут понимаю объем глупости, что сделал.
В шалашах нет стенок со стороны факела, все входы в жилища освещены. Это еще пол беды, главная заключается в том, что жабы спят с неполностью закрытыми глазами, и та, что была ближе ко входу в левый шалаш, начинает моргать, просыпаясь, как только я загородил свет факела.
Мыслей нет, я уже бегу, бесшумно и очень, мать его, быстро. Сумку на плечо, рюкзак, и под громкое гортанное КВА, срываюсь в сторону реки.
Сумка и рюкзак мешают, он был наполнен чем-то мягким и легким, веса почти нет, а вот объем в 50 мест у большого походного рюкзака, был приличный. Задеваю рюкзаком край шалаша, но мне уже все равно. Те секунды, что жабы тратят, чтобы проснуться, понять, кто бежит, и выскочить из шалашей, дают мне фору. Проскочив поселок насквозь, несусь к реке, дал бог ноги, оглядываюсь. Пятеро особо шустрых в двадцати метрах от меня.
С таким отрывом в роще не уйти, пятерых не взять, ну, тогда поплаваем. Понимаю, что спасаться в воде от водоплавающих – бред, но тут главное течение. Я пробовал в реальной жизни поплавать в Шуе, катамаран тогда задел лежачие в воде деревья, и нас крутануло под ними, заплыв показал, что в реке с такой скоростью течения быстрей всего плавает бревно! И там догнать вплавь что-либо невозможно. Мысли пронеслись в долю секунд, а тело уже с разбегу прыгает в быстрый поток реки, рюкзак под себя, сумку на плечо через шею, надеюсь, нашел Олегову, там был осколок, или придется вернуться.
Взгляд за спину, жабы бегут, отставая по берегу, а вот прыгать в воду у них нет никакого желания. Чувство, что совершил дурость, нарастает все сильней по мере того, как они останавливаются на высоком берегу. Буквально в сотне метров от песчаного пляжа берег поднимается уже на метр выше уровня воды. Тут не выбраться, с другой стороны река течет вдоль отвесной скалы. Мать твою, опять узкое ущелье, и в темноте не видно, куда меня несет. Те пять-семь метров в темноте, что вижу, лишь река и поднимающиеся стены берегов. Радует лишь одно: честно сворованный рюкзак прекрасно держит меня на плаву, и, если влечу в валун, он смягчит удар.