Апокрифические истории
Шрифт:
– ---
Наполеон в Египте - солдатам:
– Сорок веков смотрят на вас с высоты этих пирамид! Египет существовал еще в те поры, когда Франция полностью отсутствовала. Не исключено, что он будет существовать и тогда, когда Франция исчезнет с лица земли. Таким образом, если мы не будем тянуть кота за хвост, то успеем стяжать вечную славу...
– ---
Наполеон, в раздумье расхаживая по стене московского Кремля, Мюрату:
– Эти русские - странный народ... Они построили огромную крепость, почти неприступную, и теперь, вместо того, чтобы защищать ее, сдают
– Не знаю, мой император. В этой России ничего понять невозможно! Кто выиграл Бородино - мы или они? В Европе стоило взять столицу, и государство у наших ног. Здесь же мы выигрываем сражение, берем город, но выясняется, что столица совсем в другом месте. А завтра выяснится, что существует еще одна, либо целых две... Надо уносить ноги, мой император!
– Пожалуй, ты прав, генерал. А вот интересно, согласился бы ты стать императором такого государства?
– Я бы, возможно, и согласился, а вот они, похоже, нет... Ведь я бы ни за что не сдал такую великолепную крепость!
– Да-да, мой верный Мюрат, ты бы защищал ее до конца, и проиграл бы войну. А вот их император отсиживается во второй столице, но войну выиграет. Разница в том, что когда я выигрываю сражение, говорят, что победу одержали французы, а когда русский народ победит, все заслуги припишут его императору.
– ---
Наполеон после Ватерлоо - Мюрату:
– Теперь я понимаю, что дело не в стратегии, а в выборе правильного направления. Ведь еще два года назад можно было направить наши усилия в сторону острова Святой Елены, превратить его в рай земной и жить припеваючи безо всех этих хлопот.
– ---
– ---------
– ---
Архимед возбужденно - Сократу:
– Дайте мне точку опоры, и я переверну мир!
– Весь мир?
– уточнил Сократ.
– Если точка хорошая, то весь, - подтвердил Архимед.
– Но тогда как же мы определим, что живем в перевернутом мире?
Архимед задумался. Поразмышляв некоторое время, он сказал:
– Очень просто. Ведь в перевернутом мире верх и низ поменяются местами. Следовательно, если запомнить, где был верх изначально, то потом легко определить, остался ли он на месте, или поменялся местами с низом.
Теперь задумался Сократ.
– Пожалуй, ты прав, - решил он наконец.
– Выбрав подходящую точку зрения в качестве опорной, можно перевернуть мир даже не прилагая никаких усилий. Я готов приступить немедленно. Вот только не знаю, сойдемся ли мы в определениях относительно верха и низа...
– ---
Пифагор уже в десятый раз объяснял доказательство своей знаменитой теоремы. Он устал и был раздражен непонятливостью своего лучшего ученика.
– Ну, теперь ты, наконец, понял, что сумма квадратов катетов равна квадрату гипотенузы? Ведь это так просто. Это почти очевидно!
– Да, учитель, похоже, это действительно так.
– Что значит "похоже"! Мы ведь с тобой математики. Либо это так, либо не так, и третьего не дано.
– Так то оно так, а как до дела дойдет, так ни одного прямого угла не найдешь... Куда ни сунешься
– Но чем ближе они к прямым, тем точнее выполнится найденное мной соотношение. Этого-то ты не станешь отрицать?
– Ну... Раз вы говорите, значит так оно и есть.
– Опять - двадцать пять... Я не просто говорю - я это доказал. Отныне это - истина, и никто не сможет ее опровергнуть!
– А никто и не собирается. Всем на это просто наплевать.
– А нам наплевать, что всем на это наплевать! Мы строим величественное здание геометрии, постигаем законы, заложенные в самой природе вещей. Дело ведь не в углах, а в том, чтобы показать всем, что мир устроен не абы как, но подчиняется строгим правилам, которые...
От волнения Пифагор даже побледнел и никак не мог подобрать нужного слова.
– Так разве ж я спорю, учитель. Ясно, что мир сотворен не с кондачка. После весны - лето, после осени - зима; солнце восходит по утрам, а заходит вечером... и так далее. Но... Я давно уже заметил, что как где появляется люди, так сразу все портят. Какие там прямые углы! Явятся, все кругом загадят, сотворят одну большую помойку, а потом еще жалуются, что мир устроен не так, как надо...
Ученик даже сплюнул с досады.
– Да, - сказал Пифагор печально.
– Ты прав. Но может быть все как раз оттого, что они еще не постигли всей красоты и гармонии мироздания.
– Возможно и так, но боюсь, что к моменту прозрения от всей гармонии останутся только рожки да ножки. Вот бы состряпать математическую теорию поумнения человечества, тогда можно было бы определить заранее, что произойдет раньше.
– Это было бы неплохо, - задумчиво согласился Архимед.
– Но, видишь ли, "поумнение", как ты изволил выразиться, идет такими микроскопическими темпами, что для его анализа потребуется ввести в рассмотрение бесконечно малые величины. А изобретения таковых следует ожидать никак не раньше семнадцатого века от рождества Христова. Этот же последний, увы, еще даже и не родился...
– ---
Аристотель - Платону:
– Знаете, Платон, по-моему, этот Демокрит со своими атомами слегка переборщил. Ну, в самом деле, не может же быть, чтобы весь этот столь разнообразный мир состоял из каких-то мелких неделимых частиц, притом еще и одинаковых.
– Да, конечно, все это крайне сомнительно. Мир слишком разнообразен, чтобы его можно было составить из одинаковых атомов.
– Но в этом что-то есть. Вас никогда не смущал тот факт, что при всем разнообразии людской породы, наши пороки до удивления одинаковы.
– Честно говоря, никогда не задумывался над этим.- Платон вдруг подозрительно уставился на собеседника.
– Уж не хотите ли вы сказать, Аристотель, что людские пороки суть те атомы, из коих состоит любая живая душа?!
– ---
Платон - Сократу:
– Я знаю, что ничего не знаю. Но уж это я знаю абсолютно точно.
– Так нас теперь двое - это большая сила!
– Знания - всегда сила...
– ---
Сократ - Платону:
– Ты мне друг, Платон, но что же мне теперь, разорваться?!