Аполлион
Шрифт:
Я пожала плечами.
— Если я скажу нет, ты все равно спросишь.
— Точно, — появилась натянутая улыбка. — Когда ты была с Люцианом до собрания Совета, он привел тебя в свой дом против воли, разве нет?
— Да, — медленно сказала я, уже чувствуя себя неуютно.
— Как ты себя при этом чувствовала?
Мои руки сжались на прутьях.
— Ты теперь психолог?
— Просто ответь на вопрос.
Закрыв глаза, прислонилась к решетке. Я могла солгать, но в этом действительно не было смысла.
— Я ненавидела
Тишина, и Айден уже был прямо передо мной, его лоб прикасался к моему лбу через решетки. Его большие руки были над моими руками, и, когда он заговорил, его дыхание было теплым. Я не отстранилась, и я не понимала, почему. Быть так близко к нему было неправильным по многим причинам.
— Ничего не изменилось, — тихо сказал он.
— Я изменилась.
Айден вздохнул.
— Нет.
Я открыла глаза:
— Тебе когда-нибудь это наскучит? В конце концов, должно.
— Никогда, — сказал он.
— Потому что ты не сдашься, что бы я тебе ни сказала?
— Именно.
— Ты невероятно упрямый.
Губы Айдена приподнялись в полуулыбке.
— Я то же самое говорил о тебе.
Мои брови сошлись.
— А сейчас ты не можешь так сказать?
— Иногда я не знаю, что сказать, — он протянул руку через решетку и кончики его пальцев погладили мою скулу. В следующую секунду он придал всю ладонь к моей щеке. Я вздрогнула, но он не убрал руку. — И иногда я сомневаюсь во всем, что делаю.
Он откинул мою голову назад, чтобы встретиться со мной взглядом.
— Но я не сомневаюсь в том, что то, что я делаю сейчас — правильно.
В моей голове всплыло много ответов, но они померкли, когда тихий голов внутри меня сказал: «я откажусь от всего ради тебя…»
Моё горло перехватило. Внезапно камера оказалась слишком маленькой. Подвал сжался, и маленькое расстояние между мной и Айденом стало удушающим. Сердце тяжело перевернулось, и я стала искать шнур…
— Не надо, — прошептал Айден. — Я знаю, что ты собираешься сделать. Не надо.
Я отпрянула назад, разрывая контакт между нами.
— Откуда ты знаешь, что я делаю?
Его рука всё ещё была вытянута, и я чувствовала его прикосновение на щеке.
— Я просто знаю.
Во мне поднималась злость, подпитываемая расстройством и хорошей порцией разочарования.
— Ну, разве ты не особенный?
Качая головой, Айден опустил руку. Он смотрел, как я протопала к матрасу и плюхнулась на него. Я уставилась на него, желая ему сего самого плохого, что я могла придумать. И я знала, что я могла сказать ему, чтобы причинить боль, сломать его самоконтроль и разбить его на маленькие кусочки. То, что шептал мне мой Сет и то, что я хотела сделать. Я могла… о да, я могла уничтожить Айдена. Но когда я открыла рот, все эти ужасные вещи застряли у меня горле.
Сидя
Я хотела что-нибудь ударить. Сильно.
Сделав прерывистый вдох, я сосредоточилась на символах на потолке. Там были нарисованы две пересекающиеся луны. Поскольку столько богов были связаны с луной, я не знала, что они значили, или как это лишало меня сил.
— Что это? — спросила я, указывая на потолок.
Я отчасти не ожидала, что Айден ответит, но он это сделал.
— Это символ Фиби.
— Фиби? Очевидно, ты имеешь в виду не одну из Зачарованных.
Он фыркнул.
Ух ты, они принесли большие пушки. Я чувствовала себя особенной во всех смыслах, прищурившись на знаки. Они были странного голубовато-красного оттенка.
— Так значит, Титан…
— Да.
— И это кровь Титана, да? — я подняла голову в направлении Айдена. — Можешь объяснить, как возможно то, что на потолке кровь Титана? Олимпийцы держат вокруг кувшины с ней?
Айден сухо рассмеялся.
— Когда Олимпийцы свергли Титанов, большинство из них были заключены в Тартаре. Фиби не была одной из них. И она любит своих детей.
Я перешерстила свой мозг, чтобы вспомнить, кого она родила, но ничего не обнаружила.
— Кого?
— Лето, — ответил он. — Которая, в свою очередь, дала жизнь Аполлону и Артемиде.
Я простонала.
— Конечно. Почему нет? То есть Аполлон попросил у своей бабули немного крови? Прекрасно. Но я не понимаю, как она работает, — я показала вокруг себя. — Как она лишает меня сил?
— Кровь Титанов очень могущественная. Ты знаешь, кто клинки, погруженные в кровь Титана, могут убить Аполлиона, — когда я послала ему убийственный взгляд, на его лице появилась натянутая улыбка. — Смесь этой крови с кровью твоего предка и это удержит тебя от того, что ты причинишь себе вред.
— Или причиню вред тебе, — отрезала я.
Айден пожал плечами.
Гнев пульсировал в моей крови как яд, не имея возможности выплеснуть его, я была в секунде от сумасшествия. Я вытянула ноги, затем руки. Я представила, как бегу и пинаю Айдена в голень.
С другой стороны решетки послышался вздох.
Иногда я думала, что он может читать мысли.
— Я ненавижу это, — признался Айден так тихо, что я не была уверена, что расслышала его. Он развернулся, показывая мне спину. — Я ненавижу, что Сет ничего не делал, кроме того, что играл с тобой, лгал тебе, и ты доверяешь ему. Я ненавижу, что это связь более важна, чем всё остальное, что здесь происходит.
Я собиралась спорить, но мой Сет действительно мне лгал. Он, вероятно, играл со мной с той секунды, когда обнаружил, что я — второй Аполлион. Без сомнения, так делал Люциан.