Аполлион
Шрифт:
Я скрестила руки и нахмурилась.
— Какое он к этому имеет отношение?
— Он надеется, что я смогу достучаться до тебя, Алекс.
— Ты знаешь, что он ударил меня божественной молнией?
Калеб вздрогнул.
— Да. Я наслышан. Каждый в Подземном царстве вроде как слышал об этом, но, Алекс, ты как бы сама напросилась. — Когда я открыла рот, он заставил меня замолчать. — Аполлон был бы здесь, если бы мог.
— И почему же он не может? — Я отвернулась, пытаясь усмирить свою ярость, словно закручивая
— Ты себя слышишь? Бог боится тебя? — он казался ошеломлённым. — Аполлон не может попасть сюда потому, что Айден, любовь всей твоей жизни, наложил запрет на его присутствие здесь.
Я развернулась, прищурив глаза.
— Он не любовь всей моей жизни.
Калеб покачал головой.
— Он всегда был твоим, Алекс. А ты всегда была его.
Мой рот искривился, словно я попробовала какую-то кислятину.
— Это поэтому ты пришел с того света? Чтобы поговорить о моей личной жизни?
— Ну, любовь всей твоей жизни наложил запрет на вход в этот дом для Аполлона, так как Айден боится, что Аполлон причинит тебе вред. — Ох, да, Калеб наблюдал мое замешательство. — И Аполлон послал одну из своих нимф вниз в Подземное царство, выдернул меня прямо из-под носа Аида, чтобы помочь тебе. Они оба — Айден и Аполлон — творят невообразимое, чтобы спасти тебя.
— Но… мне не надо, чтобы кто-то меня спасал.
— Точно! — Калеб скинул в воздух руки. — Об этом я и говорил!
Ладно, я не улавливала сути разговора.
— Тогда почему ты не помогаешь мне сбежать? Ты можешь пройти куда угодно, где бы ни были ключи. Уверена, они у Айдена.
Он закатил глаза, и они на миг исчезли. Ой.
— Ты можешь спасти сама себя. Только ты, и ты должна убедиться в этом.
Мои губы плотно сжались. Здесь был Калеб, мой лучший друг — мой мертвый лучший друг, но в любом случае — я не видела его так давно, словно прошла вечность, и мы спорили. Я не хотела спорить с ним.
— Что ты творишь, Алекс? Это не ты. Ничего из этого ты никогда не хотела.
Я сделала глубокий вдох.
— Это то, чего я хочу сейчас.
Низкое рычание Калеба застряло в его горле. Он выглядел так, словно хотел задушить меня.
— То, что ты делаешь, так это способствуешь тому, чтобы тебя и Сета убили. Да, всё верно — ты не неуязвима. Никто из вас! И на Олимпе назревает война и это прольется всеми возможными видами конца света вниз на землю. Ты хочешь быть ответственной за это?
Сжав руки в кулаки, я взглянула вверх на него.
— Мы хотим изменить порядок вещей, Калеб! Ты как никто другой должен понимать это! Вместе, Сет и я, мы сможем освободить слуг — моего отца!
Мы сможем свергнуть Совет. Мы сможем…
Из него вырвался безумного рода смеха. Такой смех, который, как правило,
— Неужели ты думаешь, что это то, что произойдет, как только вам удастся уничтожить весь Совет? Что Люциан собирается освободить полукровок, и все будут любить друг друга?
Я открыла рот, но он продолжил говорить.
— Ладно, давай притворимся, что это не полный абсурд, и мы будем находиться под воздействием транквилизаторов. Боги никогда не позволят это.
Они рискнут раскрыть себя перед всем миром смертных, чтобы остановить вас. Невинные люди будут погибать. Ты умрешь.
Мое сердце пропустило удар.
— Так я должна ничего не делать?
— Нет. Ты разве не знаешь? Наивысшее искусство войны — это покорить врага без боя.
— И тот, кто придумал это, был полным и абсолютным идиотом. Для того чтобы выиграть войну, враг должен быть разорван на части, вплоть до костей, и уничтожен.
Он прищурил глаза.
— Ты идиотка.
Мои губы подёргивались.
— Заткнись.
Калеб подошел ближе ко мне.
— Алекс, ты должна разорвать связь с Сетом. Разорви ее, и ты всё поймешь.
— Нет. — Я отступила назад, проведя руками вдоль бедер. — Ты мне сам говорил не ставить на Сете крест. А теперь ты хочешь, чтобы я сделала это.
— Я не хочу, чтобы ты ставила на нем крест, — ответил он, его голос стал умоляющим. — Всё ещё есть надежда для него, но только если ты действительно достучишься до него. А будучи руководителем фан-клуба Сета, ты не сможешь это сделать.
Тогда я рассмеялась.
— Так было у тебя, когда ты был… ты понимаешь, рядом. Он был исключительно мальчишечьим предметом обожания с твоей стороны.
— И я до сих пор обожаю его. Он удивительный, но сейчас он без ума от власти. Словно наркоман, «сидящий» на метамфетамине. Хотя нет. Ещё лучше. Тупица и наркоман, «сидящий» на метамфетамине, в одном лице. Он вышел из-под контроля. Милостивые боги, он работает с демонами! И если ты выйдешь отсюда и соединишься с ним — передашь свою силу ему? Все будет кончено, Алекс. Он иссушит тебя, даже если он и не хочет этого.
Я ловила ртом воздух.
— Он никогда так не поступит.
— Он не хочет этого, Алекс. Но он сделает. И как только у него будет твоя сила, он станет Убийцей Богов, и ты станешь никому не нужной. — Он печально покачал головой. — То есть даже если ты сделаешь это для него. Аполлон остановит тебя. Все боги спустятся вниз, чтобы остановить тебя.
Качая головой, я отказывалась в это верить. Мой Сет никогда не иссушит меня. Он нуждается во мне, так же, как и я нуждаюсь в нем. И вместе нас невозможно будет остановить. Мы сможем изменить порядок вещей. Как Аполлион, я не буду терять людей, как я потеряла Калеба и мою маму.