Аполлион
Шрифт:
Автоматы приблизились ближе, пыхтя и громко фыркая.
Я развела руки в стороны, мои пальцы были растопырены, и воздух гудел от силы и ожидания. Синий свет сверкал на кончиках моих пальцев, ожидая… желая…
Один из автоматов, самый крупный из оставшихся, начал нападение. От звука угрюмого рёва, акаша туго втянулась и сжалась, почти так же как связь между мной и Сетом.
И я высвободила её.
Сильный заряд силы хлынул из меня, покачиваясь словно носимые штормом волны. Волна ударила с силой в автомат, находившегося поблизости со мной. Синий свет вырвался из
Когда мерцающая пыль осела на высушенную землю, истощение пронеслось по мне. Связь с Сетом всё ещё ощущалась открытой, даже несмотря на то, что мир был окрашен в ярко-синие и черные цвета снова. Поскольку это был мой первый раз, когда я применила акашу как мухобойку, я не была готова к истощению, которое за этим последовало. Мои ноги дрожали под мои весом, пока я старалась изо всех сил удержать себя на ногах. Я потянулась за своими кинжалами и осознала, что как полная дура, кинула их где-то там, в глупом порыве «я такая грозная» и «кому нужны кинжалы, когда мои пальцы наполнены силой акаши» самоутверждения.
К счастью, остальные все еще держали свои оружия в руках, и автоматы были отвлечены мною. Маркус уничтожил одного выстрелом в упор в его череп. Айден держал в руках его серповидный кинжал, словно палач, снеся с плеч голову другого.
Один из автоматов направился ко мне, и я бросилась — ну, точнее заковыляла — в сторону и бултыхнулась на задницу. И как только я упала на свой зад, мне, действительно, не захотелось подниматься. Я была подобно ребенку, который только начал ходить, вся такая «выжатая». Печально — мне надо было научиться держать себя в руках.
Автомат издал гортанное рычание.
Я как краб пятилась назад, прокладывая совсем незначительное расстояние между нами. Только когда я была более чем уверена, что я примерю смерть в виде глубокого загара, из долбанного ниоткуда появилась Леа, воткнув острый конец своего Ковенантского кинжала сквозь заднюю часть шеи автомата, и затем дернула свою руку в сторону.
Мои глаза широко распахнулись, когда мерцающая пыль осела близ носов моих ботинок.
— Ну и ну.
Леа склонила голову на бок, когда нахмурилась от вида крови, капающей с лезвия клинка.
— Да уж, ну и гадость.
— Ага, — медленно проговорила я, оглядываясь по сторонам. Я насчитала восьмерых и Леа. Девятеро. Все мы все еще держались. С множеством синяков и измотанные, но мы все еще сражались. Я испустила слабый смешок.
— Боги.
Звук скрипящего металла, наряду с влажным, мясистым звуком деформации кости и мышцы, продолжался до тех пор, пока оставшиеся автоматы удалялись на менее взрывоопасную экспозицию.
Леа наклонилась и щёлкнула пальцами.
— Собираешься просидеть здесь весь остаток ночи или всё же поднимешься? Так как я уж точно не понесу твою задницу. Ты, должно быть, весишь тонну.
Слабо ухмыльнувшись, я подняла руку, когда темная тень появилась за спиной Леа. Моё сердце сильно застучало в горле, когда страх свился в клубок в моей груди. Чрезмерный
— Леа! — заорала я, когда мои пальцы задели её.
Она повернулась вполуоборот, втянув воздух.
Найдя в себе запас энергии, я вскочила на ноги, но — о, боги, — было уже слишком поздно. Я вызвала акашу, но это было похоже на использование сухого колодца. Во мне ничего не осталось, но я была Аполлионом, и должно было быть что-то, что я могла бы сделать — должно быть, но еще до того, как я смогла воспользоваться элементом воздуха, чтобы переместить Леа в сторону, это произошло.
Автомат зажал её голову с двух сторон и крутанул. Хруст ломающейся кости был оглушительным, настолько громким, подобно грому. Судорога охватила её пальцы, и кинжал выскользнул из них. Звук… этот звук резко промчался сквозь меня, крадя моё дыхание и скручивая мои внутренности в кровоточащие болезненные узлы. Звук… этот звук останется со мной навсегда.
Леа оказалась на земле, рядом со мной, представляя собой лишь бесформенную, неподвижную массу из плоти. Мой мозг не мог примириться с тем, что только что произошло. Как и с Калебом, во мне росло отрицание происходящего, и оно было настолько сильным, настолько мощным, что я отказывалась верить в случившееся.
Кто-то подобрался к автомату со спины и мгновенно произошел взрыв из мерцающей пыли, но я не поняла, кто это был, да и не волновало меня это. В тот момент, автоматы могли пролиться на нас дождем, но меня это не беспокоило бы.
Нас было девятеро…
Моё сердце запнулось и затем ускорило свой ритм слишком быстро. Мир вращался вокруг меня, подобно калейдоскопу приглушенных теней со вспышками яркого янтарного света. Кто-то звал меня по имени, глубокий, почти исступленный голос смешивался с низким гулом Сета.
Мне хотелось, чтобы они заткнулись — оба, так как всё это было не по-настоящему. Этого не могло быть, и затем в момент мучительной и суровой реальности, я не смогла понять, чему я так сильно удивлялась. Как будто я не ожидала смерти. Как будто смерть не может прикоснуться к нам. Как я могла быть настолько поражена? Каждый из них отправился в это путешествие, зная, что это было опасно, что любой момент может быть их последним. И в нескольких милях отсюда, я осознавала, что надвигается смерть, настолько сильно, что могла ощутить привкус скорби на своём языке.
Я упала на колени, мои руки дрожали, когда я коснулась ими плеч Леа и нежно перевернула её на спину. Начиная со странного угла наклона её головы, до бледного цвета, проявляющегося под её загорелой кожей, и заканчивая тем как её глаза…
Мои пальцы дрожали, когда я отвела пряди её медных волос с её холодного лба. Боги, как тело могло так быстро остыть? Это не казалось возможным или правильным. Это определенно было несправедливо.
Красивые, цвета аметиста глаза Леа — глаза, которым я завидовала в детстве — были устремлены в темное небо. В них не было ни блеска, ни внутреннего света. Ничего.