Аполлония (ЛП)

Макгвайр Джейми

Она наклонилась так низко, насколько могла и ровно прижалась спиной к стене, снова кивая.

– Здесь и ступени есть. Мы сможем проскользнуть мимо молдат, если будем осторожны. Сайрус бы предпочел обойти их, чем привлекать внимание, что рисковано новым кровопролитием.

Я заглянула за угол в сторону солтад. Комната, которую охраняли вооруженные мужчины, была изолирована чем-то похожим на прозрачный пластиковый брезент, достаточно тонкий, поэтому через него можно было что-то разглядеть. Некоторые из ученых были полностью

одеты в защитные костюмы. Остальные лежали на столах.

Я прищурилась, чтобы убедиться в том, что я видела. На столах точно лежали люди, но они не были учеными. Здесь были люди разных возрастов, в том числе и маленькие дети. Один стол был пуст. Мой.

Очередной взрыв сотряс здание, он заставил ученых работать быстрее. Солдаты нервничали и дергались, но оставались на своих местах.

– Аполлония, среди них есть дети. Я думаю, что ученые пытаются внедрять в них паразитов. Мы должны это прекратить.

Несчетное число эмоций отразилось на лице Аполлонии. Обычно она выглядела безжалостной, но мысли о том, что внутри находятся дети, точно ее задевало. Она кивнула.

– Мы пойдем туда, но если я вопреки желаниям Сайруса убью одного или двух человек, я скажу ему чтобы он винил тебя.

– Достаточно справедливо, - сказала я, отходя за красивое и такое же смертное существо, которое только начало мне нравится.

– Амун-Гереб будет над этим местом в любой момент!
– прошипела Тсави.

Я была удивлена, что она была против нового плана. В основном Тсави была более сострадательная, но теперь было очевидно, что она боялась. Она уже видела, на что способны эти паразиты и не хотела находиться с ними поблизости.

Аполлония завернула за угол, кряхтя и пыхтя с каждым ударом меча. К ней присоединилась Тсави, используя только свои руки. Потихоньку они справились со всеми солдатами, в основном лишив их сознания, но несколько человек отступать не хотели, поэтому Аполлония вывела их из строя на более длительное время.

Когда все они были без сознания или корчились от боли, Аполлония и Тсави победоносно встали в центр. Я вышла к ним.

– Неплохо сыграно, - сказала я, улыбаясь.

Они обе ответили наполовину улыбкой, наполовину нахмурясь.

– Хорошо...сыграно?
– спросила Тсави, хохотнув и затем посмотрев на Аполлонию.

– Молодцы, - сказала я.
– Хорошая работа. То, как вы надрали им зад.

– Надрали зад, - повторила Аполлония.
– Мне это больше всего нравится.

В унисон, мы вместе отреагировали на движение на полу, но было поздно. Винтовка уже была поднята, и сноп пуль пронзил тело Тсави. Она закричала, в то время как Аполлония быстро отрубила солдату голову.

Мы обе ринулись в сторону Тсави.

Тсави застонала и затем заскулила. Аполлония заговорила с ней на Ахнктеш. Тсави истекала кровью, ее темная кровь быстро образовала лужицу под ней.

– На Английском, - сказала Тсави.
–

Мне нравится Английский язык.

– Что мне сделать, Тсави? Скажи мне, что сделать, - спросила Аполлония. Ее руки дрожали, когда она пыталась закрыть дюжину истекающих кровью дырочек на одежде Тсави. Казалось, Аполлония не знала с чего начать.

– Крыша, - сказала Тсави.
– Как только Хамех прибудет, забери меня в...в...

– Лазарет?
– подсказала я.

Тсави выдохнула.
– Да. Лазарет.

Аполлония огляделась, ее губы дрожали.

– Я не думаю, что мы...Я не уверена, что у нас есть время ждать Хамеха.

– Я просто полежу пока что здесь, пока вы не заберете меня.

Аполлония хохотнула, слезы потекли по ее щекам. Еще один взрыв заставил здание из стали и бетона трястись, словно это испуганный ребенок.

Аполлония подняла Тсави с пола и перенесла ее через пластиковый брезент, положа ее на свободный серебрянный стол. Мужчина в защитном костюме наблюдал за этим со спокойствием в полном молчании.

Аполлония повернулась, чтобы поискать медицинские инструменты и препараты, выглядя и растерянно и испуганно. Ее взгляд поймал баллон и она схватила его.

Булькающий звук послышался из горла Тсави и затем - длинный булькающий вздох. Ее тело расслабилось, и голова упала в сторону.

– Я должна… - Аполлония оглядела каждого в покрытой пластиком комнате, размером десять на двенадцать.
– Я должна дать сигнал своему отцу. Мы все еще можем ее спасти.

И она выбежала из комнаты с канистрой и побежала вверх по лестнице на крышу.

Я застыла, свирепо осматривая ученых в защитных костюмах, которые смотрели на меня, и затем прошла через пластиковый брезент. Механизмы внутри сигналили, жужжали, колыхались и качались в ритмичной гармонии.

Каждое веко Тсави превратилось в узкую щелочку, обнажая ее темные глаза и отсутствующий взгляд. Всего лишь несколько минут назад она ходила, говорила и была жива. Я задумалась, как долго она протянет без кислорода. Как долго я протянула без него?

– Тсави, - я наклонилась к ней, шепча ей на ухо.
– Слушай меня. Поднимайся. Ты сможешь это. Это легко. Я почувствовала, как все мое тело затряслось, и слезы жгли мне глаза. Тсави?

– Не трать свое время, Рори. Она, очевидно, умерла, - сказал ученый. Он снял свой капюшон и обнажил свои рыжие волосы и светлые брови.

– Помогите ей, - попросила я, смотря на других, кто лежал на столах.

Одна афро-американская девочка и латино-американский мальчик , оба примерно возраста восьми-девяти лет, находились с другой стороны от Тсави в глубоком сне. С другой стороны были мужчина среднего возраста и седая азиатская женщина, которая доживала свои последние годы на этой земле. Мониторы показывали биение их сердец, но мозговая деятельность отражалась как прямая полоса.