Аполлония
Шрифт:
Дождь лил на дорогу, замедляя движение. Грязи было столько, что маленькие колеса «Сильвера» с трудом пробирались сквозь нее. Я свернула на обочину и положила «Сильвера» набок, а сама двинулась сквозь дождь к старому складу, что виднелся примерно в миле от меня. Это наверняка то самое место; склад пустовал уже лет пятьдесят или больше, его использовали только под студенческие вечеринки. Вокруг здания все светилось, как на Рождество. Но в истории Кемптона тайное общество никогда не устраивало по две «складские» вечеринки за неделю… по крайней мере, я о таком не слыхала.
Я застегнула на молнию жилет, пересекла поле, пробираясь
«И я собираюсь вломиться в здание, битком набитое военными, и… и что? Спасти его?» Но меня ведь могут схватить, бросить в тюрьму, а то и убить…
– Такое случается только в кино! Они теперь даже шпионов не убивают! – заявила я вслух, прижимая подбородок к груди, чтобы хоть как-то защитить лицо от ледяного дождя.
Я тяжело дышала, а грязь становилась все гуще и гуще. Мой ботинок застрял в какой-то дыре, я задергала ногой, чтобы вытащить его. Но, силясь освободить застрявший каблук, я потеряла равновесие и упала.
Лицом вниз, ладонями в землю, я растянулась на животе в грязи и коровьем дерьме.
«Что я делаю?»
Над головой пролетел вертолет, и я прищурилась, всматриваясь сквозь струи дождя. Вертолет снижался, вероятно чтобы забрать Сая. Я с силой оттолкнулась от земли, выдернула наконец из грязи ботинок и помчалась что было сил, вскоре добралась до задней стены склада. Мокрая, уставшая, едва дыша, я чувствовала, как дождь размазывает грязь по моей одежде и коже.
Я прижала ладони к двери и согнулась, собираясь с силами перед тем, как ворваться в полный военных склад. Внезапно ручка двери повернулась, дверь дрогнула. Я распласталась по стене – и тут дверь распахнулась.
Солдат вышел наружу, закурил и выпустил клуб дыма в ночной воздух. Он стоял спиной ко мне, и я проскользнула в дверь, очутилась внутри, а потом осторожно прошла вперед по коридору и спряталась в темном углу, под ржавым металлическим столом. Было очень холодно, мокрая насквозь одежда прилипла к коже. Все тело дрожало, отчасти от холода, отчасти от ужаса. Я не знала, как вывести Сая наружу, даже если найду его. Он ведь ужасно упрям и спорит по любому поводу. Вдруг нас поймают лишь потому, что он откажется пойти со мной?
Низкие голоса слышались из дальнего конца коридора. Пальцы на моих руках и ногах стали такими холодными, что запульсировали. Я увидела лабораторный халат, висевший на крючке на стене, выползла из-под стола и схватила его. Мои жилет и свитер набухли от воды, стали тяжелыми. Они, должно быть, весили фунтов по пять каждый и шумно упали на пол, когда я их сбросила.
Каждый квадратный дюйм моего тела покрылся гусиной кожей. Легкая футболка тоже промокла, но халат все же немного поправил дело.
Медленно, с предельной осторожностью я продвигалась по коридору, заглядывала в каждую комнату, мимо которой проходила, изо всех сил стараясь не стучать зубами и уговаривая мокрые ботинки не скрипеть при каждом шаге. Минуты шли, и хотя чудом было уже то, что меня до сих пор никто не заметил, Сая я нигде не нашла.
В складе было чище и светлее, чем пару дней назад. Не увидь я этого собственными глазами, никогда не поверила бы, что здание может так преобразиться за короткое время.
По
– Сэр, он ничего не говорит, – сообщил солдат. – Теннисон хочет посадить его в вертолет и отвезти в штаб. Здесь у нас нет специалистов, способных его допросить.
– Десять минут, сержант, – откликнулся Крокодил. – Дай мне провести наедине с ним десять минут, а потом Теннисон может забирать его хоть в Диснейленд, если ему угодно.
– Да, сэр, – ответил солдат.
С этими словами мужчины удалились, и я теперь знала, куда мне идти.
Крокодиловые Ботинки прошли четыре или пять коридоров, я даже со счета сбилась. Я пыталась запомнить маршрут, но через какое-то время перестала отличать один коридор от другого. Когда Крокодиловые Ботинки зашли в комнату, я прокралась в соседнюю.
– Сынок, ЦРУ намеревается через десять минут посадить тебя в вертолет. И после этого я уже не смогу тебе помочь. Мне нужно знать, что тебе известно о метеорите доктора Зорбы. Расскажи, зачем ты здесь?
Мужчина помолчал, ожидая ответа Сая. После нескольких мгновений тишины до меня донесся тяжелый вздох.
– Ладно, скажи, как тебя зовут. Давай начнем с этого.
Снова тишина, а потом я услышала звуки борьбы.
– Ты мне расскажешь все, что я хочу знать, или я поймаю твою маленькую придурковатую подружку и закончу картину, которую психи начали рисовать на ее коже несколько лет назад!
От этих слов у меня закружилась голова, но я заставила себя сосредоточиться, запрещая мыслям снова умчаться в ту ночь.
Послышался новый шум, а потом Сай прорычал:
– Отвяжись от меня!
– А тебя не удивляет, что мне известно о случившемся с ней? Думаешь, так совпало, что ее отец работал с доктором Зорбой и нашел такой трагический конец? ЦРУ следило за доктором Зорбой и доктором Брамбергером несколько месяцев, прежде чем обнаружили этот сигнал. Мы перехватили электронное письмо от Марти Риордана доктору Зорбе. Он знал, что сигнал подозрителен, и собирался прервать исследования. Открытие Марти могло свернуть совсем в ненужном нам направлении, и тогда погибли бы годы работы.
Сай что-то понял:
– Ты… вы убили их!
– Это было не совпадение. Истинное совпадение в том, что Рори осталась в живых, а доктор Зорба взял ее под свое крылышко, и, как ни смешно, ты тоже. А теперь я могу использовать ее для получения нужной информации, как и в случае с ее отцом. Понадобилось всего полчаса работы с Рори, чтобы он рассказал все, что мы хотели знать, и даже то, о чем не догадались спросить.
Я села на пол, прижала колени к груди, руки тряслись от ярости и ненависти. Мы умерли не ради денег и даже не ради наслаждения насилием, и все же во мне оставались силы, чтобы спасти Сая. Крокодиловые Ботинки убили нас, чтобы доктор Теннисон получил доказательства, которые искал. Он не дал отцу рассказать доктору Зету и доктору Брамбергеру о сигнале, чтобы они продолжали исследования. Они, похоже, постоянно следили за доктором Зетом, когда он занимался метеоритом из Антарктики. Теннисон, должно быть, восторгался тем, что доктор Зорба привез камень и сделал половину работы до того, как он все украл.