Апология

Алейник Александр

19 июня 94

x x x

Когда разговоры скелетов зеленой луной зажжены —полночная кислая плесень цветет на железе и окнах,а лампы клубятся на лапах отцеженной тишиныколбами слепоты на чистом щелканье тока,я слышу мышиный почти, стеснительный, парусный скрипполок библиотек, книжек в обложках покойных,всей теснотою своей сжавших осмысленный вскрикв щелоком вымытых добела целлюлозных пеленах.Но из щелей дверных, но из скважин замковпьются эфиром ручьи непрозрачного существованья,— Кто там? — там ничьи тихоходы смертельных стиховстадом косматым бредут к водопою страданья.

19 июня 94

x x x

Не

разобраться в дневных очертаньях,я повернул в сторону лета:птица с паузами читает«Книгу Псалмов» и качает ветку.Странно, что в гору идет дорога,а подниматься по ней все легче,странно, что тишь, не шурша осокой,красной насечкой штрихует плечи.Странно, что сон этот непрерывен,он переходит в ночь, как в веру,и зажигаются в небе рыбинхорды, трогающие Венеру.

21 июня 94

x x x

Будет полдень, будет много солнца,будет только абрис облаковпробегать по небу сосенсонных выше шелушащихся стволов.Дальше я увижу на тропинкебабочек ковровый магазин,медленно бредущие пылинкив ярусный Ерусалим разинь.Поднимая к небесам запястья,я туда их мигом донесув воздухе исполненном участьядаже к насекомым на весу.Пусть хвоя усохшая устелетпересыпанный, процеженный песок,мураши в нем справят новоселье……с тиканьем невидимых часовжизнь моя опять соединитсядетскими сандальями шурша,вслушиваясь в звяканье синицымаленькой, пугливой как душа.

3 июля 94

x x x

Сухая кровь метафоры.Предметы оставляют хвост кометы.Движенья суетливых птиц у лиц.Смерть фосфорна и ждет, как Пенелопа,тебя, мой хитроумнейший Улисс,пока ты перебьешь всех женихов(так в эпосе) и в жизни точно так же.

5 июля 94

БАБОЧКА

«Искусство всегда движется против солнца».

В. Набоков

I

Из жизни бабочек и сумерек —печали скрещенных орудий,звучащих непрерывным зуммером —Набоковым ветвей упругих,выпархивает мягко прошлоеи крылышками помавая,ощупывает время рожкамитроллейбуса, сачком трамвая.Всего за восемьдесят выстреловв минуту — продадут билетикк такому будущему чистому,что надобны ему лишь дети,сияющему белой лестницей —за жестью крыш оно мелькает —и жестом невозможно медленнымзакручивает кровь в спирали.

5 июля 94

II

Сухой походкой эмигрантской,с сачком альпийским на плече,вдруг появляется из транса,из прошлого в параличе,из грусти ртутного миманса,писатель сумрачного вида,на нем профессорский пиджак —такой весь в елочку, из твида,и бабочка в его рукахбьет крылышками, как обида.Из черно-белой кинолентысочится привкус кровяной,оставьте ваши сантименты —не детство ль наше им винойи памяти больной моменты?А расправилки, а булавки,эфирный сладкий аромат,латынь, чьи черненькие лапкизащемят пятнышки стигматраспятых или смятых в давке?Он входит в дивный лабиринт —в его беспамятные звенья,как заскорузлый, бурый бинтон

отрывает от забвеньяживой, кровящий жизни вид.

5 июля 94

x x x

Это только чернота зрачка —света уходящие ступени.Вход прозрачен, каряя рекаотступает в стороны от тени.Чистый день развернут — прочитайтекст его, теснящийся к надбровью,то, что неприкаянный чудак —череп, поворачиваясь, ловит.

3 сент. 94

x x x

В сумерки львиные лапынастольной лампы,вечер теряет глаголы,улицы голы,звезды высохли и невнятны —зачатья пятна,тронул откуда-то сзадинебо Создатель.Что же мне делать на свете,ромашка-цветик,жизнь вытягивать в строчкупо лепесточку,дни, один за другим обрывая,двинуть к солнцу горячему — в желтую сердцевину.

5 июля 94

УЛИСС

Ключ в скважинеи рябь дождя,в разглаженномколлаже дняисклеванные впечатленья.За ними плыл?По щучьему веленьюты есть и был.Талата! Грудь волны бела.Их было много, чтоб запомнил —земля полоскою леглаза хлопающим пологом огромным,набухла гласных долготаколоколов за монотонным морем,где нас уж нет и улиц тех, кудастихами впуска безнадежно молим.

авг. 93

x x x

Как павильоны осени печальны,как мало листьев в небе уцелело,дома проходят как кортеж прощальный,лежат мосты в воде оцепенелой —и мерзнущими узкими плечамив пустом трамвае пожимает некто,плывущий с уходящими вещамина запад по сужению проспекта.Ему перебирают светофорысозвездия свои, несут витринырубашки, парфюмерные наборы,и вывески читают магазины,ему еще стихи читают стыкижелезных рельс, трамвайные колесавращают опрокинутые ликифасадов, в лужи погруженных косо.Ему приносят черные оградыпрозрачных парков воробьев на пиках,как примеряющие в ателье нарядыдеревья руки поднимают пылко,ему афиши машут на прощаньезалатанным платком в широких буквахи лицах синих — в каждом обещаньепрекрасных снов и слов и сладких звуков.Ему несет дневное освещеньесвой легкий мир подробный и знобящий,сиротским холодком освобожденьяего запоминающий и длящий…

27 авг.93

* НАБЛЮДЕНИЕ ВОДЫ *

I

… и улица у розовых холмов,впитавших травами цвета закатаи ржавой жестью маленьких домов,всё слушающих пение наядыв колодах обомшелых, там водапрозрачней, чем вода, и ломозуба,а если тронуть пальцами — звездавсплывает синей бабочкой из срубаи вспархивает в небо без труда.Шуршание песка и пахнет грубозастывший сгустками на шпалах жир,на насыпи цветы с цыганских юбок,и — вязкая, как под ножом инжир —стоит Ока вполгоризонта, скупо,вспотевшим зеркалом скорей скрывая мир,чем отражая. Свет идёт на убыльв голубизну глубоких звёздных дыр.