Апостол Павел
Шрифт:
В Коринфе Павел смог дать определение и утвердить характер миссии и структуру Церквей в масштабах области, а также установить дисциплинарные положения. Он был главным основателем всего этого.
В то время, когда Павел писал свои послания, его положение в Коринфе было очень шатким из-за «непорядочных и лукавых людей». Это единственный намек в его посланиях, указывающий на трудности во время миссии, о которых автор «Деяний», напротив, писал очень много [620] .
620
Этот намек можно усмотреть во 2 Фесс., 3, 1–2, которое, без сомнения, писалось не во время этих событий и является не лучшим источником в сравнении с Деян., 18, 12-17.
Ситуация представлена «Деяниями» как сугубо внутренний кризис в иудейском обществе; его можно понять, как столкновение Павла и его обращенных — выходцев из синагоги, таких, как Сосфен, — с законниками. Намерение автора «Деяний» проявляется в той направленности, которая придается событиям: он не только сводит проблему к теоретической борьбе мнений, но и дает неполную картину судебного разбирательства, представляя его, как пример разбирательства обычного — судья, являющийся римским проконсулом, объявляет себя неправомочным и отправляет оппонентов, не рассудив их. Такой пример несудебного разбирательства лицом, представляющим римскую судебную власть, повторялся три раза, в Иерусалиме и Кесарии после ареста Павла: он позволяет автору «Деяний» изобразить это событие таким образом, чтобы полностью
621
Эта точка зрения, принадлежащая автору «Деяний», который явно не делает категорических высказываний, была развита А.Н. Шервином-Уайтом. «Павел и Галлион», «Римское общество, римский закон в Новом Завете». Оксфорд, 1965, 99-104, сохранив достоинства книги, как исторического источника.
Однако обвинение в «беззаконии», дошедшее до проконсула, могло опираться только на римскую правовую систему. Ведь Павла обвиняли в беззаконии в рамках такой судебной процедуры, к которой относились весьма серьезно в древнем городе, «веяния» верно говорят об обвинении, предъявленном Павлу: оно заключалось в том, что он призывал «людей» (ничего более не уточняя) «бояться Бога» [622] . Так как эта фраза применялась главным образом в иудейских богослужениях и для приверженцев иудаизма, то использование ее в данном случае свидетельствует о вмешательстве обращенных христиан и прозелитов. Прения, в конце концов, привели к тому же результату, что и в Филиппах: нужно или не нужно давать ход прозелитизму? В каких пределах? Споры велись между римлянами, которые не отличали пока еще христиан от иудеев. Так же как в Филиппах и Фессалонике, здесь действовал закон императора Клавдия, позволявший иудейские богослужения, но без лишних эмоций [623] .
622
Деян., 18, 3. О смысле выражения, ставшего предметом споров, смотри дальше.
623
А.Н. Шервин-Уайт, 101, смотри главу 7 и прим. 37.
В противоположность филиппийским дуумвирам проконсул Галлион применил этот закон в отношении Павла с значительной долей терпимости [624] . Прозелитизм не являлся правонарушением согласно правовой системе ( adikema), и образ действий Павла не давал повода к обвинению в обмане и распространении суеверий ( radiourgema): из этого можно заключить, что, несмотря ни на что, проконсул нашел время провести расследование и оказался вполне правомочным! Судя по всему, Павел столкнулся с оппозицией провинциальных римлян, которых тревожила энергичность, с какой эта религия зарождалась из иудаизма, так же как это было в Филиппах и, без сомнения, в Антиохии Писидийской.
624
Толкователь С. Докк, «Место и время Послания к Филиппийцам» (RB, 80, 1 973, 230–246), выдвинул предположение, что явка перед Галлионом повлекла за собой обвинение и заключение под стражу, связывая с этим обстоятельством Послание к Филиппийцам, которое очень трудно датировать. Очевидно, что упоминание о «претории» и имперских вольноотпущенниках может относиться с таким же успехом и к Коринфу, который был римской колонией и резиденцией правителя, и к Риму, и к Ефесу. Но упомянутый контекст радикально отличается от контекста «Деяний»; он даже сходен с Павловыми посланиями, аутентичность которых неоспорима, что побуждает меня, как и многих других ученых, отнести это послание ко времени заключения Павла в Риме, но уже к последнему периоду его жизни: смотри главу 13.
Проповедование Павла не оставляло также безразличными и иудеев, но те не нападали на него прямо: они знали, что он защищен одновременно своим положением римского гражданина и вмешательством в дело проконсула. Они отыгрались на Сосфене, знатном человеке, главе синагоги, которого обратил Павел и признавал, как одного из апостолов Коринфа. Они присудили ему 39 ударов хлыстом в соответствии с Законом Моисеевым, предусматривающим такое наказание для безбожников и строптивых. По закону кесаря проконсул не смог вмешаться: в этом случае это было делом иудеев! Сосфен впоследствии сопровождал Павла в Азию [625] : в некоторых случаях склонность к миссионерским путешествиям, возможно, была следствием разочарований в своей среде.
625
Деян., 18, 7; смотри 1 Кор., 1,1.
Разбирательство дела ГалЛионом происходило в начале лета 51 года [626] . К этому времени Павел прожил в Коринфе уже восемнадцать месяцев, значит, он прибыл сюда в конце осени или в начале зимы 49 года. Затем он добрался до Антиохии, которая была для него точкой опоры, и пробыл здесь все лето 51 года, пока непредвиденные обстоятельства не побудили его отправиться в Иерусалим [627] . В летописи «Деяний» довольно надуманно установлена связь между этим путешествием и завершением его миссия в Коринфе: согласно «Деяниям» Павел собирался закончить евангелизацию на Балканах, что в проповедовании язычникам было новым этапом, который он собирался осуществить через паломничество в Святой город и принятие обета, удостоверяющего его верность религиозным обычаям иудаизма [628] .
626
Дата май или июнь 51 года для явки Павла перед Галлионом теперь является общепринятой, особенно после дополнений и повторного изучения писаний Дэлфы, в которых упоминается этот проконсул: смотри мнение на этот счет толкователей: В. Schwank. «Der sogennante Brief an Gallio und die Datierung des Thess.», BZ, 15, 1971, 265–266, S. Dockx. «Хронология святого Павла со времени его обращения до времени его пребывания в Риме», NT, 13, 1971, 261–304, и точку зрения историков: К. Вайзман. «Коринф и Рим 1», 503, № 255. Запись датирована весной 52 года; проконсул прибыл в конце апреля (отъезд в Рим зафиксирован серединой апреля, предельная дата: Дион Кассий, 60, 11, 6 и 17, 3) предыдущего календарного года, и уже не останется полного года пребывания в Коринфе, который он возненавидел по свидетельству его брата. Seneque, «Lettre a Lucilius», 4, 104.
627
Смотри автобиографическую часть Послания к Гал., 2, 1, в котором говорится, что эта вторая встреча с апостолами Иерусалима состоялась спустя четырнадцать лет после первой, в 37 году.
628
Деян., 18, 18, — это очевидно повтор 20, 3 (путешествие 54–55 годов, которое сразу предусматривало возвращение в Иерусалим с собранными пожертвованиями, потому что окончательные церемонии своего обета Павел выполнил только в 21, 23–24 и 26. Однако ритуал обета назорейства, временного или постоянного, представляется аутентичным).
Принятый в лоно города, находясь среди влиятельных лиц, продолжал ли Павел — этой иудей, завсегдатай синагог — свой миссионерский путь? Или, быть может, он основал обособленный христианский кружок, наставляя и крестя восприимчивых к новой религии язычников со свойственной ему энергией и космополитизмом? [629] Возникает вопрос: каким было религиозное обоснование его проповедования после европейского периода, в ходе которого он постепенно обретал независимость?
629
Основной тезис В.А. Микса. «The First Urban Christians. The Social World of the Apostle Paul». New Haven, 1983, главное — 14–16: городские пределы благоприятствуют всяким переменам, а Павел был
Автор «Деяний» проводит мысль, что Павел радушно был принят теми, кто находился «между двумя мирами» [630] , — в отдалении от греческих городов, на пороге синагоги; что в Филиппах, Фессалонике, Верии, Афинах и в Коринфе он трудился в среде духовно общей, в среде «боящихся Бога» [631] . Апологетический замысел автора очевиден: его цель — подчеркнуть, что христианство, отвергнутое иудеями, законно могло распространяться среди язычников, не теряя ни своих корней, ни своих библейских ориентиров, так как изначально оно было обращено к приверженцам иудаизма.
630
Эта проблематика определена П. Видал-Наке для грека романизированного Востока в «Flavius Arrien entre deux mondes», P. Savinel ed., «Histoir d’Alexandre. L’Anabase d’Alexandre le Grand et l’lnde d’Arrien». Париж, 1984, 311–394. Эта тема вновь затронута в отношении Павла Ж. Мелез-Модриевским. «Мученичество Павла Тарсянина». Melanges Jean Imbert. Paris, 1989, 398–403.
631
Деян., 16, 14 (Лидия); 17, 4 и 17 (группы); 18, 7 (Тиций Иуст). В основном автор употребляет выражение «боящиеся Бога», но однажды — «греки, исполненные страха» (17, 4), и в другой раз — «исполнены страха» без уточнения (17, 17). В общем, все эти обозначения, приведенные «Деяниями», 17, 4, 12, 17 и 18, 4, были распределены между собой, вместе с уточнением «греки» в отличие от иудеев»; обозаначения, в которых разобраться весьма проблематично, потому что один из «боящихся Бога» коринфянин был определен, как иудей в Кол., 4,11, так как он называл себя иудейским именем Иисус и латинским прозвищем Иуст, которое часто переводится с еврейского Sadok (Деян., 18, 7; смотри: Juster. «Иудеи во времена Римской империи». Париж, 1914, 11, 231).
Такой анализ первой европейской миссии остается весьма спорным [632] .Само выражение «боящийся Бога», хоть и употреблялось в греческой Библии, было Павлу неизвестно так же, как и Филону Александрийскому; только Иосиф Ф. употреблял его в смысле совершенно определенном, скрытом от язычников, которые придерживались древних иудейских ритуалов, не соблюдая при этом всех положений Закона Моисеева и не делая обрезания [633] . Из записей можно видеть, что терминология той эпохи была неясной: одно и то же определение обозначало и эллинизированных иудеев и небольшие группы людей, посещающих синагоги, отличая, однако, «иудеев» от прозелитов [634] . Речь идет о людях двух культур, тех, которые могут быть задействованы в синагоге, будучи при этом вовлеченными в грекоримское общество, из-за чего они не могут выполнять все предписания Закона Моисеева [635] . Записи говорят, что такие люди встречались исключительно в диаспорах: свидетельства о них все больше личные, чем коллективные, а на Балканах о них ничего не говорится вообще. Это дает повод подозревать автора «Деяний» в вымысле и ставит под сомнение само существование подобной категории людей и их определяющей роли в евангелизации Европы, о которой пишут «Деяния» [636] .
632
Сначала делались попытки доказать, что эта особая категория людей была вымышлена и что само выражение не означает ничего, кроме «набожные»: Л. X. Фельдман. «Jewish «Sympathizers», in Classical Literature and Inscriptions». ТАРА, 81, 1950, 200–208. H. J. Leon. «Иудеи Древнего Рима». Филадельфия, I960, 253, № 1, и разработано Л. Робером. «Новые писания Сардиса». Париж, 1964, 37- 58. Общепринятое мнение изменилось после публикации двойного списка «Иудеев» и «боящихся Бога» синагоги Афордизия (J. Reynolds and R. Tannenbaum. «Jews and God-Fearers at Aphrodisias». Cambridge, 1987); с тех пор стали считать, что речь идет о некоей категории людей, входивших в общество синагоги (J. G. Gager, HThR, 79, 1986, 91–99; R. Tannenbaum. и L. H. Feldman, Biblic. Arch. Rev., 12, 1986, 55–57 и 58–63).
633
AJ, 20, 2, 3 и 4 (34–35 и 41).
634
Три варианта общественного (не авторского) употребления термина «боящиеся Бога» для обозначения группы. В театре Мелита: «Место иудеев, тех, что боятся Бога» (CIJ, 748). В Пантикапее (Крым): «Синагога иудеев и боящихся Бога» (RB, 76, 1969, 96). В синагоге Афродизия меньшая группа, в отличие от «Иудеев» (смотри прим. 77). Это употребление и контекст противоречат друг другу, но нужно отметить, что выражение двух первых записей также не являются ни ясными, ни точными.
635
Использование прозографических данных списка в «Jews and God-Fearers at Aphrodisias», 54–58.
636
Смотри главным образом: А. Т. Kraabel. «Numen». 28, 1981, 113–126; «Essays in honor of Kr. Stendhal». Филадельфия, 1968, 150, 150–156, и MacLennan — A. T. Kraabel, Bibl. Arch. Rev., 12, 1986, 47–53 (смотри прим. 77), напротив, находят подтверждение тезиса «Деяний» в записях Афродизия.
Однако сохранилось много писаний, оставленных Павлом. В них говорится, что он проповедовал в Европе эллинизированным слушателям, знакомым только с писаниями Ветхого Завета: этого нельзя утверждать обо всех слушателях, но его последователи по крайней мере общались с такими же. Все имели греческие и латинские имена, причем второе имя брали и те, кто родился в иудействе, как, например, родственники Павла или Тиций Иуст из Коринфа [637] . Ономастика вполне обычная, с частыми ссылками на мифологию; кроме того, встречается необычайное множество имен в уменьшительной форме, которые употреблялись греками, как иностранные имена [638] . такое имя, как Стефаний, ассоциируется больше с эллинизированным жителем Востока, чем с чистокровным греком. Все эти люди были адаптированы к греческому образу жизни: Павел знал о проблеме гомосексуализма или скорее педерастии, что было вполне обычным в элитных кругах, он также знал о браках между родственниками, хотя и запрещенных Торой, но весьма распространенных в эллинистическом мире; он знал о жертвоприношениях языческим богам, которые делались во время богослужений и от которых не могли уклониться должностные лица, как, например, Ераст [639] . Тогда апостол прибегнул к Библии: его послания пестрят ссылками и цитатами, он призывает обратиться к ветхозаветным писаниям пророков, к назидательной и апокалипсической литературе [640] .В его посланиях нет воззваний ни к воображаемому, ни к существующему культурному миру, ни даже к религиозному чувству, в отличие от речей в книге «Деяний», составленных специально для язычников Листры и Афин [641] .
637
Смотри приложение 2.
638
Этот вопрос еще не был изучен, хотя нам известны многочисленные формы уменыыительнр-ласкательных имен в семитском языке, их встречается гораздо меньше в греческом, где сокращенные формы на — as или на — os (в таких именах, как Apollos, Stephanas, Hermas, Loukas и т. д.) не являются классическими и появляются только в первом веке до нашей эры в таких космополитических местах, как порт Делоса или позднее, Коринф. В качестве примеров: Аполлос Александрийский в Делосе (EAD XXX, № 478) и сириец из Иераполя по имени Аполлас (Apollas) (Ins. Delos, 2598). Еще раньше — Onesas, рабское имя.
639
1 Кор., 5, 8 (смотри также 6, 6 и 5, 20).
640
Смотри главу 2.
641
Деян., 14, 15–17 и 17, 22–31, эти отрывки раскрывают, хотя и различными способами, близкие темы Бога-со-з дате ля и Бога-живого.