Апостол Смерти
Шрифт:
Лера стала перевоплощаться из непоколебимой девушки в несправедливо наказанного ребёнка, и в какой-то степени я её даже понимал.
— Да ты!.. Да какое право ты имеешь здесь командовать?! — крикнула она ему в спину со слезой в голосе, которую отчаянно и тщетно пыталась подавить. — Мы тебе не сержанты в твоём отделе!
На кухню вбежал мальчик лет восьми и с задиристым криком «Лерка-злючка, Лерка-злючка!» уселся за стол.
— Ма-ам! — требовательно, но дружелюбно, воскликнул он. — Дядя Рома пришёл. Давай ужинать!
— Да, Вадик,
— Да-а-а! Дядя Рома уже спросил, и я ему показал! — Мальчик вскинул маленькие ладони, так и светясь от собственной ответственности.
Лера стремительно сатанела, прямо-таки буквально обращалась в разъярённое исчадие ада. Я хотел что-нибудь ей сказать, поддержать или успокоить, но пока не стал. Попробуй, отвлеки шипящую на чужака кошку — бросится и на хозяина.
— Дядя Рома?! — прорычала она.
Катерина продолжала заниматься подготовкой к ужину, а Вадик напевать несвязные песенки и стучать ногами по ножкам стола. Все были слишком заняты своими делами, чтобы реагировать на Лерины недовольства, и этим буквально брызнули водой в раскалённое масло.
— Да к чему эти стадии?! Может, сразу будем называть его папой?! Знаете, что? Подавитесь своим дядей Ромой, но без меня! Пусть ещё и сынка своего приведёт на моё место. Или лучше я к нему перееду? А что? Давно пора познакомиться. Создадим целых две семьи! И вам будет спокойно, и нам приятно!
Катерина отложила ложку и укоризненно воззрилась на дочь. Я не мог не заметить, что присутствие в квартире офицера добавило ей уверенности в себе.
— Не позорь меня, — тихо попросила и продолжила накладывать плов в переполненную тарелку.
— Лерка-злючка! — закривлялся Вадик.
Чувствуя, что сейчас разразится смертоносная буря с неблагоприятным исходом, я предпринял попытку:
— Лер, не надо. Пойдём в твою комнату?
— Лерка опять злючка!
— Да заткнись ты! — рявкнула она, то ли мне, то ли брату, и вылетела из кухни в гардеробную.
Я прошёл по коридору и увидел, что она облачается обратно в пальто, и попробовал ещё:
— Плохая идея! Может лучше…
Но появление майора заставило меня умолкнуть. Роман снял с крючка на двери все связки ключей, и Лера, услышав их звон, выскочила из гардеробной.
— Отдай мои ключи, — ледяным тоном потребовала она.
Майор молча запер дверь, сжал связки в огромном кулаке и беспристрастно заговорил:
— Я, кажется, ясно изъяснился о побегах из дома. Раз просьба «по-хорошему» так трудно тебе запоминается, придётся объяснить в более доступной форме.
— Знаешь!..
— А теперь, будь так добра, уйди в свою комнату, успокойся и переоденься. Форма одежды домашняя, светлая.
— Как хочу, так и…
— Сегодня я останусь здесь на ночь. Хочешь ты или нет, тебе придётся к этому привыкнуть, ибо завтра я перевезу сюда свои вещи. Можешь не переживать, все ключи к тебе вернутся. Себе я сделал дубликаты, так что, отцовские заберёшь в наследство. Разумеется, не сегодня. Вопросы
Никогда раньше я не видел настолько бледных людей, какой сейчас стала Лера. При виде таких, обычно бросаются за нашатырём или вызывают скорую помощь. Онемевшая от шока, она застыла на месте, обморочно шатнулась и совсем тихо прошептала:
— Предательница!
Бросилась в свою комнату и громко хлопнула дверью.
Майор, позвякивая ключами, неприхотливо пошёл следом за ней, и меня это сильно напрягло. Он добился своего, чего ещё он от неё хочет? Отчим есть отчим, офицер есть офицер, а сочетание два в одном и вовсе взрывоопасно и местами токсично. Однако, к моему облегчению, он скрылся в противоположной спальне, и теперь мы могли спокойно поговорить.
Я прошёл в комнату сквозь закрытую дверь и оказался в полном мраке.
Лера швырнула на кровать пальто, зажгла спичкой длинную свечу на письменном столе, и передо мной предстала большая фотография мужчины в деревянной раме. Мне сразу бросилась в глаза натянутая с боку чёрная лента.
— Если ты сейчас собрался учить меня моралям, — предупреждающе начала Лера, — говорю сразу — подавись своими наставлениями и иди с ними…
В общем, послала она меня далеко.
Ничему учить её я не собирался. В комнату я вошёл с намерением немного успокоить её и постараться как-то поддержать, но траурная фотография остудила мой порыв.
Я смотрел на изображённого мужчину. Мёртвый на мёртвого. Его добродушные глаза заворожили меня, очистили голову от мыслей, и на какой-то момент я забыл обо всём на свете, как забыл, приближаясь к месту своей гибели.
Отец Леры был уже лысеющим, но сохранившим привлекательность мужчиной в пляжной рубашке. Улыбаясь в камеру на фоне моря, он не мог и подумать, что этот жаркий, светлый день запечатлеет его в светлой памяти его дочери, и будет возвращать её в те времена, когда ещё ничего не предвещало беды.
Лера сидела за столом на низко опущенном компьютерном кресле, вся объятая мраком, и огонёк свечи освещал её лицо. Окно было задрапировано тёмным пледом, и оценить комнату я мог лишь визуально. Застеленная кровать, на тумбочке небольшой квадратный телевизор, на кресло брошена какая-то чёрная вещь, полки мебельного гарнитура заставлены книгами и разным хламом, а вот на письменном столе ничего лишнего. Хороший по функционалу и стоимости компьютер и фотография со свечой.
Лера провела пальцами по раме.
— Он из-за них умер, — сумрачно произнесла она.
— Из-за кого?
— Из-за матери и её мента. В частности, из-за него. Он убил его!
— У тебя есть основания для такого серьёзного обвинения?
Лера обернулась и полным злобы тихим голосом прошипела:
— Ты специально говоришь, как этот вампир в погонах? Издеваешься?!
— Я даже и не думал! — со всей искренностью заверил я её. — Извини, случайно вышло. Так что случилось?
Она опять отвернулась к фотографии и перевела дух.