Апостолы Феникса
Шрифт:
— Кому? Здесь нет властей, только несколько островитян, и они не жаждут привлекать внимание ни к себе, ни к этому месту. О Флоресе говорят, что он скрывается в джунглях. Если кто-нибудь будет его искать и не найдет, то подумает именно это. И никто не знает, что мы здесь были.
— Капитан Мали-Мали знает.
— Верно, но он не знает наших имен. Мы скажем ему правду — Флореса здесь не оказалось.
Сенека, обхватив себя руками за плечи, смотрела на Мэтта. Наконец неохотно кивнула.
— Пожалуй.
— Сенека, это была самооборона.
Несколько секунд она молчала, но потом, казалось, слегка расслабилась, как будто ее беспокойство частично испарилось.
— Надо решить, как будем располагаться спать.
— Давай посмотрим, были ли у него простыни на смену. Ты можешь занять постель, а я устроюсь здесь.
— Нет уж, есть там чистые простыни или нет, матрас-то в крови.
— Тогда бери кресло, а я найду что-нибудь, чтобы соорудить постель на полу, — Мэтт раскрыл в спальне дверь кладовки.
Осмотрев немногочисленную одежду на вешалке, Сенека констатировала:
— Да, Флорес не старался заявить о себе в мире моды.
Мэтт вытащил с антресолей легкое одеяло.
Она принюхалась.
— Пахнет плесенью.
Мэтт развернул одеяло, помахал им в воздухе, потом сложил втрое по длине.
— Пойдет.
Они уселись на свои импровизированные постели, Мэтт потушил лампу и лег, глядя в темноту комнаты и слушая проникающие внутрь звуки джунглей. Он долго лежал без сна и знал, что Сенека тоже не спит: она металась и ворочалась. Хотя она и обходила эту тему, он понимал, как на нее подействовало то, что она убила человека. И заглянула в собственную могилу.
— Мы опаздываем, — сказал Мэтт. Они шли на встречу с капитаном и как раз проходили мимо тюрьмы. Солнце уже перевалило за полдень.
— Мали-Мали подождет. Он же не городской автобус, у него нет расписания. — Она повернулась к Мэтту лицом и пошла задом наперед. — Кроме того, это займет всего секунду. — Она остановилась и вытащила из рюкзака маленький фотоаппарат. — Пойдем. Почему ты не хочешь взглянуть еще раз? Боишься, что она превратилась в смайлик? — Она перешла на более официальный тон. — Я думаю, это важно. Это не похоже на простое совпадение. Кто-то хочет нас убить, Мэтт, нельзя упускать ничего.
— Хорошо. — Он следом за ней сошел с дороги, и по высокой траве они направились к постройкам, а потом вдоль фасада главного корпуса, пока не добрались до стены с граффити.
— Большое красное сердце есть, — она прошла вдоль стены и остановилась у нужного места. — И портрет Иисуса.
Мэтт встал рядом с ней, и оба они смотрели на выцветшую крошащуюся стену.
— Наверное, это не здесь, — сказал он наконец.
— Нет, здесь. Я точно помню. Смотри, вот и завитушка из ленты.
— Тогда где хоть слово про плат? — он медленно прочел слова на ленте. — «Jesus es nuestro Salvador».Это ведь значит «Иисус наш Спаситель»?
Сенека кивнула.
— Ничего не понимаю.
— Здесь изрисовано абсолютно все. Говорю тебе, мы не у той стены. — Он снова взглянул на часы. — Пойдем, нам пора быть на причале.
Он повернулся и пошел уже знакомой дорогой. За спиной раздался щелчок: Сенека сфотографировала стену цифровой мыльницей.
Пройдя две мили, они вышли из джунглей к пляжу. На горизонте разрезала волну спортивная лодка. Подойдя к причалу, Мали-Мали помахал рукой.
— Ну что, теперь у тебя достаточно материала для статьи? — поинтересовался Мэтт.
Сенека покачала головой.
— Куда уж больше.
— Что, посетили Эль Ягуара? — спросил капитан, помогая им сесть в лодку.
— К сожалению, мы не нашли профессора Флореса, — ответила Сенека.
— Это плохо, — оскалился Мали-Мали. — Но секо, надеюсь, не пропал?
Сенека взглянула на Мэтта.
— Нет, пошел на доброе дело.
— Все же очень жаль, что вы не нашли Эль Ягуара. Очень интересный персонаж. Но совершенно неуловимый.
— Надо полагать, он отправился на прогулку в джунгли, — сказал Мэтт.
— Есть у него такая привычка. А другой, черный, которого я туда отвез за два дня до вас?
Сенека покачала головой и отвела взгляд.
— Нет, его тоже не видели.
— Ничего удивительного, — засмеялся капитан, переключая сектор газа. — Многие приезжают сюда именно для того, чтобы навсегда исчезнуть.
ОБЕЩАНИЕ
2012, Багамы
В полумраке спальни Скэрроу ждал, когда проснется Гровс. Врачи, назначенные заботиться о затворнике, сообщили, что Гровс потерял сознание. Его нашли, голого, на полу ванной. Тщательный осмотр не обнаружил поломанных костей или других телесных повреждений. Сознание к нему вернулась, после чего под действием снотворных он проспал оставшуюся часть ночи.
В комнате было настолько холодно, что Скэрроу видел пар от собственного дыхания. Он дрожал, глядя на тощее тело под сетчатым пологом. Все чаще в последнее время Скэрроу мечтал, чтобы был какой-нибудь способ отменить действие платка, чтобы Гровс мог тихо угаснуть, умереть во сне. Но он отлично знал, что как бы ковбой ни был слаб и болен душевно и физически, он никогда не умрет.
Гровс превратился в обузу, с каждым днем становящуюся все тяжелее — миллиардеру требовался постоянный уход, и это отнимало у Скэрроу бесценное время. В конце концов почти все решения относительно Гровса Скэрроу стал принимать сам, а членам совета директоров оставил лишь весьма ограниченный доступ к телу.
Простыни зашевелились.
— Что, Хавьер, стоишь и думаешь, как меня прикончить? Угадал? — Голос был тонкий и слабый, казалось, он с трудом пробивается сквозь темноту. — Есть некоторая ирония в том, что единственное, чего ты не можешь, это избавиться от меня.