Апостолы Феникса
Шрифт:
— В ту ночь конкистадоры грабили наш город. Моя гробница не была очищена только лишь потому, что ее считали замурованной; никто не знал про тайный ход.
Скэрроу говорил так увлекательно и убедительно, что, когда он закончил свой рассказ, Сенека каждой клеточкой своей чувствовала, что это правда. Хотя история про плат никак не укладывается в голове у нормального человека, ему удалось преодолеть ее недоверие. Он перенес ее в другой мир, который описывал в таких ярких подробностях и с таким неподдельным чувством, что она опять вспомнила Даниэля. Теперь она поняла, что он имел в
— Много лет я не понимал, в чем состоит моя миссия. Но с течением времени стал замечать, как человечество теряет уважение к Земле, которая некогда была столь же прекрасна, как кетцаль. Люди только брали у нее, ничего не давая взамен. Мы истощили и изранили Землю, отравили воздух, уничтожили первозданную красоту Земли, загрязнили воды. Причем человечество считает это своими громадными достижениями и очень ими гордится. И вот теперь современная наука подтверждает то, что предсказано в календарях древних и многочисленных устных преданиях. Поначалу я мечтал, чтобы мой народ вернулся к прежнему образу жизни. Но нет, это невозможно. И мне предначертано нечто более важное. Когда человек призывает своих богов, он обычно недоволен их приходом.
Печаль легла на лицо Скэрроу, глаза его выражали искреннее глубокое горе.
— Человечеству пора объединиться и снова служить Земле и миру, и выказывать благодарность не голословную, а подкрепленную делом. Причем не медля, а не то жизнь, которую мы ведем, прекратится, ибо боги отвернутся от нас.
— Но при чем здесь я?
— Не знаю, насколько глубоко ты постигла древние обычаи, поэтому расскажу только то, что тебе необходимо знать. Жизнь существует благодаря богам, они принесли себя в жертву человечеству. Мы в бесконечном долгу перед ними. Когда-то в моем народе были люди, которые умели выразить свою признательность, свою глубочайшую благодарность. Сегодня молитва — всего лишь пустой звук. Мы же подкрепляли свою благодарность делом. Когда мы воевали, то шли на битву без намерения убивать. Мы брали пленных — чтобы отдать долг крови богам.
Сенека вздрогнула, вспомнив страшную стену из черепов.
— На поле битвы побежденный противник охотно соглашался: считалось честью отдать себя богам. Ведь таким образом ты сохраняешь и поддерживаешь жизнь. Все: урожай, дожди, животные, звезды, Луна, Солнце, люди — зависит от равновесия Вселенной, которое достигается принесением благодарности богам. А вот теперь мы подходим к тебе. Ты ниспослана мне. Сначала я этого не понял. Я думал, ты — просто противник. Я позабыл о старинных традициях и хотел просто избавиться от тебя. Но это было ошибкой, и ко мне пришло просветление. Я, убежденный в важности следования древним обычаям, едва не нарушил главный принцип обращения с противником — в наших ритуальных сражениях. В Войнах Цветов.
И тут Сенека поняла, почему Скэрроу называет ее Прекрасным цветком. Она — плененный противник. И он хочет принести ее в жертву —
— Не делайте этого!
— Тебе воздастся в следующей жизни. А до того к тебе будут относиться по-королевски. Ведь ты удостоишься огромной чести — стать первой, начать новую эру, эру мира.
Сенека поднялась на ноги. Кровь отлила от головы, отчего она покачнулась и все поплыло перед глазами.
— Бежать некуда. Прими свою судьбу. Научись гордиться ею.
Она повернулась к Скэрроу спиной и, спотыкаясь, побежала к двери. Распахнув дверь, она едва не упала, но тут ее подхватил Карлос и стал уводить. Сенека оглянулась. В дымном мареве на троне сидел император Монтесума, невозмутимый, царственно неподвижный.
Карлос повел ее по коридору, потом вверх по лестнице и в ее комнату.
— Принести вам чего-нибудь?
Она увидела, что графин на тумбочке снова полон.
— Мы налили туда еще воды. Выпейте, чтобы поддержать свои силы.
— Нет. Не хочу.
— Выпейте, или мы вынуждены будем применить более жесткие меры. Когда вы пьете, то действие ослабевает. Ведь вы этого хотите? — он налил воды в стакан и протянул ей.
Инстинкт подсказывал Сенеке выбить стакан у него из рук и выбежать в открытую дверь. Но она понимала, что не сможет выбраться за стены Ацтеки живой и свободной. Ей нужно остаться в живых, пока Эл не придет ей на выручку.
Она неохотно взяла стакан, выпила и в полубеспамятстве рухнула на кровать. Дверь, закрываясь, щелкнула.
Проснувшись, Сенека перекатилась на бок, включила лампу и посмотрела на часы. Несколько минут первого ночи. «Как, черт возьми, мне отсюда выбраться? Когда и где хочет убить меня Скэрроу?» Ей принесли поднос с едой — стейк, лобстер, паровые овощи. И даже бокал вина. Хотя она проголодалась, есть было страшно — вдруг в еде тоже наркотик, как в воде? Действие предыдущей дозы все еще продолжалось — мысли у нее все еще были бессвязными.
Ей страстно хотелось в душ, но об этом тоже нечего было и думать. Когда придут спасатели, надо быть готовой, а не мокнуть под душем.
Слабый стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Вот зажужжал электронный замок, потом щелчок, и в дверном проеме появилась фигура в хирургическом костюме, маске и перчатках.
ТЕОРИЯ
2012, Майами
— Что за теория?
Стоя на кухне квартиры Сенеки, сквозь раздвижные стеклянные двери балкона Эл смотрел на горстку парусников в водах залива Бискейн.
За тысячу миль от него, из гостиничного номера в Мехико Мэтт ответил:
— Помнишь наш разговор, когда мы с Сенекой были в Париже? Мы тогда гадали, какой может быть мотив для похищения захороненных останков. И ты сказал, что если бы похитители нашли способ вернуть к жизни всех этих массовых убийц, то это было бы совсем другое дело.
— Да, припоминаю. И что?
— Вот это и есть моя теория.
— Мэтт, я тебя душевно полюбил, я безмерно благодарен тебе за то, как ты защищаешь мою дочь, но сейчас мне кажется, что ты выпил слишком много текилы.