Апполион
Шрифт:
Я собралась все отрицать. Я не думала, что все всегда было связано со мной, но подождите...ведь я предполагала, что была тем человеком, ради которого все всегда бросаются под автобус. Мои щеки запылали.
–
Я не...я так не думаю.
Я сделала вздох.
–
Ну, я такая, но я знаю, что вы их тоже защищаете. И это...это хорошо.
Его плечи расслабились.
–
И я понятия не имею, как это вышло.
Я засмеялась и звук моего голоса удивил меня. Он не был вынужденным или резким,
–
Да, ты сказал и я поняла. Я ехала на поезде "Алекс-Очень-Важна" в течение некоторого времени.
Одна бровь выгнулась.
Я хотела снова засмеяться, но остановилась и прижалась щекой к своим коленям.
–
Я была...ох, я была сплошным наказанием. Я знаю. Большую часть времени это было нарочно.
–
Я знаю.
Это все, что он сказал.
–
Правда?
Маркус кивнул.
–
Ты как ребенок.
–
Я не ребенок.
Уголки его губ поднялись.
–
Ты, как и любой ребенок, искала место, куда могла бы вписаться. Полукровкам особенно трудно сделать это. Многие из вас приходят из неблагополучных семей, либо вовсе не имеют семьи. Среда, в которой ты выросла была жестокой и агрессивной. Я так много видел...
Он слегка покачал головой.
–
Так или иначе ты все же была другой.
Я посмотрела и задала вопрос.
– Почему?
–
Для начала, ты моя племянница.
–
Вау.
Я моргнула, ослабив хватку на ногах.
–
Я удивлена, что это не из-за того, что я Аполлион.
Глаза Маркуса встретились с моими.
–
Это никогда не было ни первым, ни вторым или даже третьим. Ты моя племянница. Ты дочь моей сестры. И ты так сильно на нее похожа...
Он выдохнул через нос и его челюсти сжались.
–
Ты так сильно похожа на нее, что когда ты вернулась в Ковенант... и даже сейчас, мне трудно смотреть на тебя и не видеть мою сестру.
Что-то...что-то вызвало смятение в моей груди. Маркус никогда не был так открыт со мной. Казалось, по крайней мере для меня, что я скорее буду танцевать вальс с демоном, чем он заговорит со мной о моей матери, но вот он говорит.
Святой демон, мы делали это.
Мое дыхание было хриплым.
–
Ты очень любил мою маму.
–
Речел была моей маленькой сестренкой и я...я очень ее любил.
Он закрыл глаза.
–
Речел была полна жизни - трепещущей. Мы были противоположностями. Она привлекала к себе людей толпами, а я, в основном, отталкивал их.
Уголки моих губ поднялись.
–
Она была единственным человеком, который мог заставить меня успокоиться.
Внезапно он выпрямился, опуская руки на колени.
–
Когда ты была очень маленькой, она приводила тебя в мой дом, и если ты вела себя хорошо, что так не свойственно для тебя, она давала тебе мороженое.
Он
–
Ты была такой маленькой, но, боги, я уже тогда знал, что ты будешь выглядеть как она, кроме глаз...
Порывшись в памяти, я обнаружила, что ничего не могу вспомнить о том времени, пока я была маленькой девочкой, только несколько визитов, когда я стала постарше, но они были холодными и безразличными. Маркус был таким же, как и все чистокровные.
–
Она всегда утверждала, что твой отец был смертным, но один Страж всегда был рядом с ней, он всегда следовалза вами.
–
Что?
Моя голова трещала.
Маркус сосредоточился на чем-то, чего я не могла понять.
–
Ты была слишком молода, Александрия, чтобы помнить своего отца.
Мир остановился, когда я услышала, как Маркус упомянул моего отца.
–
Ты была просто ребенком. Твоя мать не так много могла себе позволить, когда выходила на улицу без
Александра, он всегда был не далеко, особенно, если она была с тобой. Оглядываясь назад, я думаю это казалось очевидным, Стражи и Охрана всегда были рядом. Они вместе появлялись в Ковенанте в течение двух лет у меня за спиной. Я думал они просто друзья. Хотя, думаю в глубине души я не мог в это поверить. Каждый раз, глядя на тебя, я видел падение моей сестры.
Мои глаза расширились.
–
Ох.
–
Да, - вздохнул он.
–
Звучит ужасно, но ты как никто другой знаешь, что случается при скрещивании полукровки и чистокровного. Я был так зол на мою сестру за то, что она поставила себя в такое положение и родила ребенка.
Маркус сделал паузу, задумавшись.
–
Весь гнев я направил на тебя. Это было неправильно.
У свиней официально выросли крылья и они летали вместе с самолетами. Вместо того, чтобы прыгать вокруг, указывая на то, что он признал, что действовал как Генерал Дуче, я сосредоточилась на чем-то еще. Иногда я поражалась собственной зрелости.
–
Ты...ты знал моего отца лично?
Он сжал губы.
–
Я тренировался с ним, прежде, чем решил заняться политикой. Он был чертовски хорошим стражем. Как ты.
Я вытаращила глаза. Однажды, услышав что-то подобное, я получила бы удовольствие, но это не был комплимент, который льстил мне; я уже услышала, что мой отец был чертовски хорошим стражем.
–
Я думаю, что твоя мать надеялась, что она ни с кем не образует пару. У меня не было. Также и у Лаадан. Нокогда твоя мать образовала пару с Люцианом, Александр...ты имеешь представление, если ты знаешь мужчин в форме.
Я снова не знала, что сказать.
–
Он ничего не мог сделать, кроме как отойти в сторону и позволить женщине, которую он любил выйти замуж закого-то еще. Он жил с тем, что кто-то другой растил его ребенка.