Апполион
Шрифт:
Даже в возрасте десяти лет Леа была любима своей чистокровной мачехой и сводной сестрой так, что мы, остальные полукровки думали, что с ней что-то не так. Большинство чистокровных игнорировали их полукровных детей, особенно те из них, которые не рожали их или не были их отцами. Приемные родители в нашем мире были настоящими приемными монстрами. Но в мире Леа ее чистокровная мачеха нежно любила ее. Каждый понедельник, после выходных, проведенных с ее мачехой, Леа рассказывала о чудесных вещах, которые они делали
Поэтому мы, естественно, ревновали.
Мы постоянно преследовали ее из-за любви к ней ее мачехи. Испортили платье, которое мачеха купила Леа, пролив на него клюквенный сок. Спрятали маленький фотоальбом Леа, который она всегда носила с собой. Он был в горошек с розовыми полосками, полный изображений ее и Дон, ее чистокровной сводной сестры. Однажды я нашла открытку, написанную мачехой для Леа, спрятанную в одном из ее учебнике.
Я разорвала ее в клочья перед Леа, смеясь, когда она плакала.
Однажды, когда мы все бегали по кругу, Леа остановилась поглазеть на прибывшего чистокровного члена Совета. Ее лицо светилось и никто из нас не понимал этого. Это выглядело как уважение и изумление. Но это было не правильно. Потому, что, как полукровки, мы никогда не смотрели на чистокровных в открытом восхищении, мы бы лучше отрезали себе левую руку, чем быть как они.
После занятий я увидела, что Леа сидела во дворе со своими друзьями. Следуя за Калебом и несколькими другими, я ворвалась в их круг и встала в центре. И я сказала самую большую, подлую вещь, которую я когдалибо говорила другому полукровке.
–
В тебе больше крови чистокровного, чем полукровки.
Тоже самое Сет однажды сказал мне.
Думая об этом, я полагаю мне нужно было плюнуть на нее, тоже.
Леа сильно меня ненавидела после этого, если честно, я не знаю как я могла забыть это. Опять же, я, вероятно, решила забыть то, с чего началась наша ненависть. Я всегда считала, что ненависть Леа ко мне это результат ее обычной стервозности, когда на самом деле, ничего такого не было, просто я была задирой.
Сейчас уже поздно было извиняться, и зная Леа, это ничего не изменило бы, не так как я бы надеялась.
Леа смотрела на меня сейчас, наклонив голову в сторону, как-будто она знала, где витали мои мысли. Она натянуто улыбнулась.
–
Ты позволила элементу воздуха ослабнуть, когда мы боролись.
Я открыла рот, но она продолжала наступать.
–
Я бы не преодолела твой захват, если бы ты не позволила. Я почувствовала уменьшение давления, и я не сразупоняла, что ты сделала, но потом я осознала это.
Она сказала так, как-будто хотела доказать, что она достаточно умна, чтобы
–
Только я не понимаю зачем ты это сделала. Ты могла вдавить меня прямо в землю. Боги знают у тебя никогда не было проблем с тем, чтобы давить на меня раньше. Что теперь изменилось?
Выпрямив руки, я схватилась за край стола. Я не знала, что сказать. Леа была права. Я ослабила элемент воздуха и это была не единственная вещь, которую она мне озвучила. Несколько месяцев, если бы я контролировала элементы, я с удовольствием бросала бы ее по всему лесу, может даже бросила бы еще одно яблоко ей в лицо. Все было возможно.
Я дернула себя за волосы, потянув толстую косу через плечо. Леа ждала моих объяснений и я почувствовала как краснеют мои щеки.
Ее аметистовые глаза сузились.
Сделав слабый выдох, я закатила глаза и отбросила волосы через плечо.
–
Ладно. Ты поймала меня. Я ослабила элемент и я сделала это потому, что многие были выпиты, когда они были также прижаты к земле и были беспомощны. Мне не понравилось это, когда Сет сделал это со мной.
Она побледнела под ее постоянным загаром.
–
Он...он сделал это с тобой?
–
Во время тренировки, - сказала я, отгоняя мысли о том, о чем, очевидно она собиралась подумать.
–
В любом случае, я не могла поступить также еще с кем-то, даже если этот кто-то представляет из себя коктейль из заносчивости и загорелой кожи.
Леа смотрела на меня минуту, затем выдавила улыбку.
–
И это идет от Алекс, опустившегося, экстраординарного и психованного Аполлиона Ковенанта.
Мои губы дернулись.
– Оу. Жжет.
Повернув голову, она спрятала усмешку, но быстро пришла в себя встретившись со мной.
–
Ты сильно изменилась, Алекс.
Часть меня хотела отрицать это, но это было правдой. Когда я посмотрела на девушку с медными длинными волосами, я поняла, что мы обе безвозвратно изменились. Не было никакого шанса, что мы снова станем такими девушками, какими были прошлым летом.
Леа вздохнула и сморщила нос.
–
Это...так неловко.
Я засмеялась.
–
Да. Я чувствую себя так, как-будто мне нужно оскорбить тебя или еще больше.
Она откинулась назад, изобразив надменную неуклюжую позу, поднимая руки.
– Постарайся.
Слишком легко, - сказала я, отстраняясь от стола и чувствуя как кровь возвращается к моим пальцам.
–
Я просто буду ждать, когда ты сделаешь что-нибудь, чтобы взбесить меня.
–
Наверное нет, - ответила она.
–
Я удивлена, что ты еще не добралась до Оливии.
Я выгнула бровь.
–
Пытаешься разозлить меня так быстро? Я удивлена.
Леа пожала плечами и сделала паузу.