Апполион
Шрифт:
–
Что, Алекс?
Закрыв свои глаза, я сделала глубокий вдох.
–
Ты помнишь как Маркус думал, что за нападением демонов было нечто большее, особенно за той, в Катскиллс?
–
Да.
–
Я отчасти считала, что это был Люциан, особенно на заседании Совета. Это имело смысл. Создать хаос и всё,что поспособствует более простому убеждению людей на переворот и и взять всё под свой контроль.
– Я провела пальцем по метке на чувствительной части своего локтя.
– Во всяком случае, атаки демонов, по-видимому, были организованы Люцианом и ...
Спина Айдена стала
–
Айден?
–
Сколько?
– его голос был резким.
–
Я думаю, все, - сказала я, чувство вины разъедало мои внутренности. Я предавала моего Сета, но я не могламолчать об этом.
– Они нашли способ контролировать демонов.
Он опустил голову и его широкие плечи стали покатыми.
–
Как?
Поднявшись на колени, я схватила прутья, проигнорировав слабый пульс синего света.
–
Они ... они используют чистокровных в качестве мотивации. Те, кто против них, нас, я имею в виду против нас.
Айден развернулся настолько быстро, что я отпустила прутья и отшатнулась назад. Его глаза горели серебром.
–
Ты знаешь, где они держат этих чистокровных?
Я покачала головой.
Его ресницы опустились.
–
Ты знаешь почему они делают такое?
Отвращение в его голосе было очевидно. Я провела ладонями по бедрам. Почему они делают это? Безусловно, чтобы создать диссонанс. Совет был отвлечен на демонов, нападающих то слева, то справа. У богов возникли сомнения сомнения относительно способности чистокровных контролировать орды демонов, и в результате, они послали фурий. И теперь, это будет служить в качестве отвлечения, чтобы я смогла сбежать. Как они они сработают в данном случае, я не знаю. И если увядающий синий свет был некоторым признаком, в этом не будет необходимости.
–
Нет. Я не знаю.
Его взгляд встретился с моим и мы не могли отвести взгляд.
–
Почему ты мне это рассказала? Я уверен, что Сет не будет признателен тебе за это.
Я отвела взгляд.
–
Я сказала тебе. Это не правильно. Эти чистокровные ...
–
Невинны?
–
Да, и Калеб ... его убили демоны. Мою мать обратили в одного из них.
– дыхание дрожало во мне и я встала.
– Яхочу того, чего хочет Сет. но я не могу поддержать это. Он поймет.
Айден запрокинул свою голову назад.
–
Поймет ли? Ты знаешь, я передам эту информацию. Это помешает его планам.
Я обхватила себя руками за талию.
–
Он поймет.
Печаль заполнила его выражение лица и его глаза опустились вниз.
–
Спасибо.
По какой-то причине, ярость вскипала во мне, и я хотела разразиться бранью.
–
Мне не нужна твоя благодарность. Это последнее, чего я хочу.
–
У тебя она есть.
– Он встал в одно плавное движение.
– И больше моих благодарностей, чем ты думаешь.
Растеряно, я пристально на него посмотрела.
– Я не понимаю.
Улыбка Айдена была натянутой, с оттенком постоянной грусти, которая возникала всякий раз, когда он смотрел на меня, как будто я была тем самым несчастным существом, которое вызвало печаль, куда бы я ни пошла. Всё же, за этой печалью была непреклонная решимость.
–
Что?
–
–
Ты дала мне надежду, в которой я нуждался.
Мой Сет не был взбешен от того, что я разболтала. Я даже и не пыталась скрыть это от него. Как только мы соединились, я рассказала ему, что сделала. Если уж на то пошло, он похоже ожидал этого. Или я этого не поняла, но так или иначе, он не хотел говорить об этом.
Рассказывая мне о своем детстве, Сет был совсем другим - эту его сторону я редко видела. Когда он начал разговор о своей матери, уязвимость просачивалась через связь, как будто разговор о своей матери расстраивает его
"Как её звали? Спросила я."
"Каллиста."
"Красивое имя."
"Она была очень красивая. Высокая и светловолосая, царственная словно богиня. Его слова затихли на мгновение. С учетом того, что он говорил в прошедшем времени, я предположила, что она умерла. Но она не была хорошей, Ангел. Она была холодной и неприступной, но самое главное, когда она смотрела на меня, в ее глазах всегда была ненависть."
Я вздрогнула, так как мои подозрения подтвердились, и мне хотелось заставить его чувствовать себя лучше.
"Я уверена, что она не ненавидела тебя. Она..."
"Она ненавидела меня." Его острый ответ был таким, словно тебя облили ледяной водой. "Я был постоянным напоминанием о ее позоре. Она искусила вкус запретного плода, а потом пожалела об этом. "
Полукровкам и Чистокровным запрещено смешиваться. Лишь недавно я обнаружила что это произошло потому, что только отпрыск мужчины-полукровки и женщины-чистокровные может стать Аполлионом.
Когда он снова заговорил, его голос был мягким, словно пуховое одеяло.
"Она не шла ни в какое в сравнение с твоей мамой, Ангел. Там не было большой любви. Она рассказывала мне, что единственная причина, почему она оставила меня потому, что бог посетил ее после моего рождения. Самый красивый мужчина которого она когда-либо видела, так она сказала. Этот Бог сказал ей, что она должна защищать меня любой ценой, что я обрету великую силу в один прекрасный день."
Пока он говорил, я вспомнила отблески прошлого Сета, то что я увидела, когда Пробудилась. Сет, маленький ребенок, с золотистой кожей и белокурыми локонами, играющий у ручья или склонившийся над игрушкой в большой комнате, наполненной неудобной на вид мебелью. Он всегда был один. Ночи, когда он просыпался и плакал от дурного сна, и никто не приходил его утешить. Дни, когда единственный человек, которого он видел, няня, которая была столь же безразличной, как его мать. Он никогда не видел своего отца. По сей день, он даже не знал его имени.
Моё сердце плакало о нем.
Затем в возрасте восьми лет, он предстал перед Советом, чтобы определить сможет ли он войти в Ковенант. У него не было такого опыта, как у меня. Не было толканий или щипков. Он не пинал Министра. Они сделали один взгляд на него и, казалось, знали, кем он станет.
Это были глаза.
Золотистые, янтарные глаза, которые несли в себе мудрость, какой не было ни у одного ребенка - глаза Аполлиона.
Его дела пошли лучше, когда его отправили в Ковенант в Англию, и затем перевели в Нэшвилл. Так странно, что мы были настолько близки друг к другу так много лет и наши судьбы никогда не пересекались.