Апрельская сирень

Александрова Ксения

– Пора по кроваткам, – зевнув, сказала Оля.

– Ага. Хорошо, что завтра не нужно рано вставать. Хотя моя мама не позволит нам поспать столько, сколько хочется – поднимет ни свет, ни зоря.

– А я последнее время люблю раннее пробуждение, – удивила таким заявлением Оля, всегда являвшаяся редкой засоней. – В мире столько всего интересного, и если подолгу спать, то можно проспать все самое интересное.

– Согласна. Только я люблю немного полежать сразу после того, как проснусь.

– Зачем? – искренне удивилась Оля.

– Ну, полежать, помечтать немного, подготовиться к новому

дню.

В ответ Оля тихо, чтобы не разбудить Людмилу Игнатьевну, засмеялась:

– Чего к нему готовиться-то? Нет, я предпочитаю погружаться в реальность мира без всяких прелюдий.

– В этом вся ты.

– В этом вся я! Зато не витаю в облаках, как некоторые.

– Ткни пальцем, чтобы быть точнее, – с шутливой дерзостью ответила ей Сирена.

– Я бы ткнула, но боюсь в темноте угодить тебе в глаз, – не осталась в долгу Оля.

Утром, как и предупреждала Сирена, девушки встали в девять, то есть, рано, учитывая, как поздно они легли.

Оля старательно подавляла зевки, по крайней мере, при Людмиле Игнатьевне. Сирена заметила неловкость подруги, когда мама, воркуя, подавала завтрак – Оля не знала, что Сирена не рассказывала матери об их конфликте.

Якушев позвонил вечером, чем удивил девушку – она не ждала от него скоро ответа.

– Песня сыровата, но если над ней поработать, то получится отличный продукт, – сказал он. – Когда можно ждать тебя?

– В пятницу, – наугад ответила Сирена, о чем сильно пожалела – как она управится до пятницы? Ведь ей нужно решить вопрос с учебой! Ведь не может она просто бросить все и уехать! Или может?

«Как я скажу маме о том, что уезжаю? – тревожно размышляла Сирена».

Разговор с родительницей был нелегким – Людмила Игнатьевна настойчиво уговаривала дочь оставить эту, как ей казалось, глупую, идею.

– Ну, как можно вот так взять и поехать неизвестно куда? – причитала женщина.

– Я еду не неизвестно куда, – терпеливо отвечала девушка. – Мамочка, ну, послушай, – она обняла мать, уткнувшись подбородком в родное плечо, – я ведь уже взрослая, и мне нужно строить свою жизнь, свою судьбу, понимаешь? Ну, что же, я до старости буду сидеть около тебя? Выступать на сцене, это моя мечта. Я, действительно, очень-очень этого хочу. Ну, не представляю я себя никем больше. Да и делать я ничего больше не умею, кроме как петь.

– Вот уж глупости.

– Нет, это правда. Вот устроюсь и заберу потом тебя к себе.

В конце концов, родительница уступила. Сирена понимала, что мама отпускает ее с тяжелым сердцем – у девушки у самой на душе кошки скреблись, но она очень хотела поехать.

«В конце концов, – думала она, тем самым успокаивая себя, – чего так переживать? Ну, не понравится, вернусь домой! Делов - то!

Вечером Сирена последний раз выступила в Ризольде. Ребята одновременно радовались за нее и были огорчены ее уходом.

– Рад знакомству с тобой, – улыбнулся Артём. – Ты клёвая.

– Успехов тебе. Уверен, что у тебя все получится, – добавил Дик.

– Будем теперь наблюдать за тобой с экранов, – подхватил Мирон.

– Ну, ты как будешь в городе, заходи, – наставительно сказал Артем. – Мы всегда будем рады тебе.

Покупая билет на самолет, Сирена ощущала

себя странно – с одной стороны она брала билет, с которым она отправится в то будущее, о котором всегда мечтала. Ну, по крайней мере, в фантазиях девушки все было именно так. А с другой стороны – Сирена отправлялась в неизвестность, и ощущения были такими, будто она прыгала в пропасть.

Сквозь шум галдящих людей Сирена пыталась услышать слова диктора, передававшего спортивные новости по местному каналу на экране большого телевизора. Эти новости были крайне важны для девушки, ведь сегодня Юпитер играл с Бахусом. Сирена не имела возможности посмотреть трансляцию матча, а потому она была рада хотя бы новостям, в надежде узнать результат.

– И главная новость сегодняшнего дня, – вещал диктор, – Юпитер обыграл Бахус со счетом 3:1. Зрителям особо запомнится самоотверженная и смелая игра молодого голкипера, Дмитрия Артемьева. Фанаты клуба искренне надеются на его скорейшее выздоровление. Для тех, кто еще не знает, сообщаем, что Артемьев получил прямой удар мячом в лицо от нападающего команды противника, в связи с чем спортсмен был доставлен в больницу с травмой лица и сотрясением головного мозга.

Сирена плотно прижала ладонь к губам, чтобы сдержать крик. Она не слышала, как кассирша сердито звала ее. Забрав обратно деньги, предназначавшиеся для оплаты билета, девушка стремглав выбежала из здания.

ГЛАВА 37.

В начале марта Дима вернулся домой. Голова уже не болела, и что самое приятное – не тошнило, а потому юноша обрадовался праздничному столу, накрытому по трём случаям: его возвращению домой, победы Юпитера и празднованию восьмого марта. Татьяна Николаевна суетилась, накрывая на стол, и всячески обхаживала сына – женщина была счастлива, что он, наконец, закончил свои мытарства по квартирам в сожительстве с непонятными девицами (Дима устал повторять матери, что была только Аделина и она не какая-то девица) и теперь будет жить с семьей.

– Я не против, если ты женишься, – говорила она, – но не в восемнадцать лет! Поживи, построй карьеру, погуляй, в конце концов. И кстати, куда пропала Сирена? Что-то за все время, пока ты дома, я ни разу не слышала, чтобы ты говорил с ней по телефону. Не то, чтобы я подслушиваю, конечно, нет, – «Конечно, нет», мысленно передразнил Дима, – но ведь я не могу не замечать ничего.

– У нас с Сиреной разные пути, – несколько жестко ответил юноша, решительно намереваясь поставить точку в обсуждении его личной жизни. В обсуждении Сирены. – У меня своя жизнь, у нее – своя.

– Да…, – с явным огорчением пробормотала Татьяна Николаевна. – Ну, что ж, ладно…

А на следующий день взволнованная Сирена появилась на пороге их квартиры. Смутившись, когда вопреки ее ожиданиям, дверь открыл не Димка, девушка, почти заикаясь, пролепетала, что пришла навестить друга.

– Конечно, Сиреночка, проходи, – ласково заворковала Татьяна Николаевна, легонько подталкивая девушку в гостиную, где уже собралась многочисленная компания друзей Димы. Среди них был и Морозов – молодой человек ушел из Бахуса, и сейчас вел переговоры о поступлении в столичный клуб. Оба были счастливы, что, наконец, помирившись, они снова друзья.