Аптекарь 2
Шрифт:
Тень на дом и частично на двор давал небольшой сад, между некоторыми деревьями была растянуты веревки и сушилось белье. Из удобств - туалет типа "скворечник", маленький сарай, где размещалась летняя кухня и летний душ с баком, покрашенным в черный цвет, чтобы вода быстрей нагревалась на солнце. Не благородная часть курорта, даже близко не благородная. Но все же....
Ловкая бабуся предпринимательница сдавала половину своего дома, настоящую помойку доведенную до абсолюта, отдыхающим ( там жило шесть человек), так еще и веранду приезжей семье. К счастью, в полдень они должны были освободить помещение. У веранды был отдельный вход, так что не приходилось делить это помещение с другими отдыхающими.
В ожидании возможности заселиться, приятели сдали вещи в камеру хранения, перекусили пирожками и побрели на пляж. После двенадцати заселились в свое курортное жилье.
Четыре дня были посвящены отдыху. Иван тупо решил при любой возможности получать загар.Те отдыхающие, кто только что приехал, сразу выдавали себя бледной кожей или же загорелой, но только в некоторых местах. А местный загар особый, его на колхозном поле не получить.
Да и достаточно тренированным телом Саблин тоже сильно гордился и считал, что полученные потом и кровью результаты не стоит скрывать от других людей. Пусть любуются. Его оточенной до совершенства фигурой.
Так что парень купался, загорал, знакомился в ищущими приключений молодыми женщинами, жаждущими молодого "студенческого" тела. Зубилин тоже не отставал, все больше приводя себя в великолепную форму. Эта парочка казалась родственниками, темноволосые, сильные, спортивные. Молодые, горячие, кровь бурлит. Тридцатилетние телочки так и текли при виде наших атлетичных спортсменов. А недаром закон Мерфи гласит: «Я верю в любовь с первого взгляда, потому что это здорово экономит время». Нежные страсти кипели. "Кого-то нет. Кого-то жаль! Куда-то сердце мчится в даль. Я Вам скажу один секрет. Кого люблю - того здесь нет!"
Из развлечений в Лазоревском было только море, пляж и дискотека не дискотека, но вполне большая танцевальная площадка. Там танцевали парочки и одиночки. "Так же как все, как все, как все. Я по земле хожу, хожу..." Или "...будем жить в поселке мы пока что небогато, чтобы все богатства добыть из под земли..." Так что танцы входили в программу отдыха. Еще тут был летний кинотеатр, в котором для отдыхающих каждый день крутили новое кино. Пьер Брис в роли Гойко Митича. Жизнь казалась полной идиллией. Отпуск на море проходил восхитительно, но пора и за дела браться.
Для начала Саблин съездил в город и из Сочи, с Центрального телеграфа, созвонился с Майкопом. Там Мурад Ходжаев обрадовал своего соавтора, что перевод идет успешно и параллельно издательство университета затребовала вторую, русскую рукопись. Для ускорения процесса. Вчера они сообщили, что берут материал для публикации и предварительно попросили приехать авторов подписать договор и внести некоторые правки в рукопись.
Иван сказал, что на обратном пути, через десять дней, заедет в Майкоп и все подпишет. Ходжаев может его не ждать, а запускать материал, как только переводчик выдаст его на гора. Все равно первая публикация будет на адыгейском, в котором Саблин ни бэ, ни мэ, ни кукареку. Так что пусть правят как хотят, Ивану все фиолетово. Нет времени привередничать. А вот русский тираж Саблин сам будет смотреть и решать, что делать с правками. Еще цитаты классиков марксизма-ленинизма ему не хватало, чтобы вставили в текст....
Затем, Саблин посетил местного нелегального маклера и дал там задание приобрести себе какое-нибудь домовладение. Не далее чем в двадцати минутах пехом от прибрежной полосы. А то деньги обесцениваются, а кусок Краснодарского побережья останется единственным
Во второй половине дня Саблин еще успел посетить парикмахера, где подстригся под Котовского.
А поздно вечером, когда на Черноморское побережье опустилась ночь, Зубилин был свидетелем чуда превращения своего соседа в негра. Модифицированный экстракт из кожуры грецкого ореха, взятый с собой, справился с заданием на славу. Раздевшийся догола Иван, стоя на старых газетах, мазал себя со всех сторон, чтобы не оставалось белых пятен. Для конспирации пришлось обработать даже область бикини. Остались только пятки, впрочем, они и у негров достаточно светлые. Затем пару часов пришлось сохнуть, а потом спать на кровати, застеленной шуршащими газетами. Впрочем, в пять утра Саблин ускользнул из их логова, оставив Зубилина прибираться.
Глава 12
"Началось в колхозе утро."
Теперь любой любопытный, продрав ото сна глаза, мог видеть на улицах Лазоревской молодого африканского студента, одетого в иностранные шмотки, не совсем по сезону. Но может быть негру здесь не так жарко? А наоборот холодно? Кто их знает...
Впрочем, одежда не представляла из себя ничего особенного. Все как у всех. В колхозном стиле. А напомним, что трудно на зарплату рабочего выглядеть миллионером.
В руках "африканец" держал полупустой портфель, позаимствованный у Зубилина. Там лежала только "аптечка", полотенце, пара маек, солнечные очки и кепка. Иностранный паспорт краешком выглядывал из кармана светло-кремовой румынской рубашки. Картина маслом! Типичный африканский студент-второкурсник. Или технарь из машиностроительного. Таких можно было нередко встретить на улицах городов позднего СССР - вид "папуас хитрожопый обыкновенный".
Сейчас Иван ощущал себя темным Владыкой Сидиусом среди джедаев. Одна из гуляющих на улице добрых собак, внезапно почувствовав себя исчадием зла и нехорошо поглядывая, сделала намек за хватание штанины, но "чернокожий" не повелся и не дернулся. Обошлось. Пешком он дошел до ж/д вокзала и там купил себе билет на первую же электричку, следующую на юг. Не на вертолете же ему лететь?
– Ван тикет, плиз!
– Чего тебе?- не поняла юмора местная Фрекен Бок.
– Один билет пожалуйста!
– произнес по-русски Ваня с "африканским" акцентом.
Приехав в Адлер, Саблин прошвырнулся по городку, примечая, что здесь к чему. Отдыхающих масса, везде сутолока. И забавная тут мода, кстати. Ходить на пляж в брюках, застегнутых выше пупка и рубашках, застегнутых почти на все пуговицы.
Затем, первым делом, Иван подкрепился. Питание для курортников-дикарей представляло немалую проблему. В точках общепита, воняющих комбижиром и мокрыми тряпками, вечно стояли огромные очереди, к тому же там и кормили сущими помоями.
Хотя только недавно был снят с должности Медунов, уже давно крышевавший "краснодарскую торговую мафию". Это не очень помогло. Торгашей принялись сажать, но они, пропитанные духом взяточничества и наживы, продолжали воровать до последнего вздоха. Действовали с таким размахом, что сотрудники КГБ, не смотря на то, что "шалили" в стране вечного солнца в своем большинстве граждане еврейской национальности, пытались связать их с оставленным гитлеровцами подпольем из числа неприменимых нацистов. Больно уж много всего неприглядного всплыло для "страны победившего социализма".