Арабо-израильские войны
Шрифт:
На тот момент это был действительно последний рабочий день для наших «мусташаров» и «хабиров» в АРЕ (так по-арабски назывались наши советники и специалисты). Через день-два стали прибывать наши суда и самолеты, чтобы везти военнослужащих на родину (как позднее мне рассказывали арабы, при виде наших «Антеев» у них фуражки «падали с затылков», когда они задирали головы, чтобы разглядеть, на какой высоте у них винты или пилотская кабина).
Колония наших специалистов в «мадинат Наср», где мы тогда жили, — а каирцы знают, где это место, — стала заметно пустеть. На работу ходить уже было не нужно, деньги продолжали платить, и в принципе настроение было неплохим. Правда, чего уж там скрывать, начались некоторые проблемы, связанные с вынужденным бездельем и все с теми же напитками.
Больше всего нашим отъездом были огорчены владельцы многочисленных продуктовых и ширпотребных лавок, расположенных в «мадинат Наср». Они сразу теряли серьезный бизнес, связанный в первую очередь с продажей продуктов питания. Ведь наши мусташары, отсидев «на канале» по 15–20 дней на солдатском пайке, прибывая на фантазEею в Каир, на продуктах и напитках не экономили.
Самый удачливый из этих коммерсантов, по имени Льюис, неплохо освоивший наш язык, впрямую заявлял своим русскоязычным покупателям: «Садат совершает большую ошибку, что отправляет советских домой…» Был ли он египетским диссидентом той поры, осмеливающимся открыто критиковать своего президента, или «агентом ЦРУ, приставленным для слежки за нашими специалистами» (как утверждали некоторые), так и осталось нам неизвестным.
Так прошло дней десять. Неожиданно у нас в квартире появился наш старшой — майор Бугайков, которого за демократизм мы звали между собой просто Юра. Начал он не «впрямую»: «Как настроение?» — «Да все нормально, товарищ майор». — «Домой не собираетесь?» — «Так команды не было, товарищ майор… да и вообще здесь неплохо». — «Ну хорошо, я вижу, настроение бодрое и «дембельских настроений» не наблюдается… Так вот, ребята, нашу группу пока не высылают… да тут еще арабы обратились помочь им. В общем, решили пока отправить вас по командировкам, а так как в том месяце вы с Михаилом были на Красном море, то сейчас поедете в Александрийский полк». «В Александрию?! С удовольствием». — «Ну, вот и езжайте».
На следующий день, получив в арабском штабе необходимые дорожные документы, мы на «алюминиевом поезде» покатили в Искандерию (арабское название этого города). «Алюминиевым» мы его называли из-за внешней обшивки каким-то блестящим, светоотражающим металлом. «Эр-кондишен» внутри, самолетные кресла — наверное, даже сейчас этот поезд смотрелся бы неплохо, а по тем временам в Союзе мы таких поездов вообще не видели.
Не успели расположиться в креслах, как появился опрятный официант, который подкатил свою тележечку и предложил нам напитки, орешки, сладости и тому подобное. Взяв по бутылочке своего любимого охлажденного пива «Stella», мы почувствовали себя вполне комфортно.
С Александрийского вокзала проехали сразу в гостиницу «Гайд-парк», где всегда останавливались во время визитов в этот город. Там поднялись на седьмой этаж, который обычно резервировался за нами. Войдя в небольшой холл, мы с Михаилом сразу переглянулись: на стене неизменно, как и прежде, висел большой портрет В.И. Ленина. Под ним с газетой в руках сидел знакомый нам администратор. Это был крепкий накачанный парень, которому бы самое место быть «на фронте», но… место работы ему было определено здесь.
Оторвавшись от газеты и увидев нас, он не мог скрыть своего изумления. Затараторив по-русски и по-английски, он стал интересоваться, как, собственно, мы здесь очутились. «На работу приехали» — таков был ответ. «Так русские же уезжают». — «Ну, а мы приехали…» Получив номера, мы стали размещаться, а тем временем из холла слышался возбужденный голос администратора, который по телефону явно сигнализировал о нашем приезде «куда следует».
Забрав плавки и полотенца, мы направились
Когда уже поздно вечером мы вернулись с пляжа, администратор на седьмом этаже был необычайно предупредителен, и уже настала наша очередь удивиться: он обратился к каждому из нас не «мистер» (обычная форма обращения египтянина к иностранному гостю), и даже не более дружелюбным «садык» (друг), а другим словом — «ядоффа». Этот термин весьма специфический и, как нам сказали, означает не что иное, как «однополчанин».
После этого он поинтересовался у нас: «Как море, пляж?» «Нормально». — «А как хамасташар?» — «Тоже нормально».
Ясно было одно: торговец снизу уже сообщил нашему «куратору» о визите к нему, и это в глазах администрации окончательно удостоверило наши личности — кто, кроме русских, мог заявиться на «явку» с паролем «15»?
…Все сказанное в принципе повторилось на следующий день, когда мы добрались до штаба полка. Диалог с дежурным офицером выглядел все так же: «Так русские уезжают…» — «Ну, а мы приехали…» Этому должностному лицу мы предъявили и свои «командировочные предписания», полученные нами в Каире и написанные затейливой арабской вязью. Он тщательно прочитал их с первой до последней буквы, затем сверил арабское написание наших фамилий в удостоверениях личности. «Ладно, подождите пока здесь, — сказал он и крикнул вестовому: Итнин шай» (Два чая).
Пока мы пили чай, из соседней комнаты был слышен его голос: «Централь! Иддини Кахира, бисурра…» (Коммутатор! Дайте Каир, срочно.) Вернулся офицер заметно повеселевшим и на этот раз заказал «Талята шай» (Три чая). Было очевидно, что собеседники на другом конце провода все-таки убедили его, что перед ним не парочка израильских шпионов, а всего лишь два советских хабира, направленных на работу. Поговорив по внутренней связи, он сказал, что через десять минут нас примет командир полка…
…Полковник был любезен и деловит. Никак не комметируя недавнее решение своего верховного руководства выслать всех советских в Союз, он заявил, что рад вновь видеть советских специалистов у себя в части и уверен, что наш опыт и компетенция помогут решить все возникшие проблемы с поддержанием его техники в боеготовом состоянии. (От себя добавлю, что имевшаяся в его распоряжении техника была на все 100 процентов советского происхождения, кого же нужно было приглашать для ее обслуживания, не канадцев же?)
Со следующего утра арабы исправно присылали за нами раздолбанный «козлик» модели ГАЗ-69, и мы ехали в часть. Там исправно проводили весь рабочий день и к вечеру возвращались обратно. Наша вечерняя культурная программа в принципе была не очень разнообразна. «Крестный отец» блокбастер 72-го года — был отснят, но еще только монтировался в Америке и до Александрии не дошел.
Зато мы посмотрели «I killed Rasputin» (Я убил Распутина) псевдоисторическую поделку из Голливуда про деяния князя Юсупова, «Аэропорт» по роману Артура Хейли, а из «пустячков» франко-итальянский «Sin, Sun and Sex» (Грех, солнце и секс). Так что александрийский кинозритель той поры был в этих вопросах гораздо более продвинут, чем современный ему советский.