Арабы и Халифат

Фильштинский Исаак Моисеевич

Халифы аль-Мансур и Харун ар-Рашид всячески стремились сохранить известное равновесие между требованиями исламского фундаментализма и теми разнообразными культурными традициями, которые привносились в жизнь Халифата интеллектуалами из числа вновь обращенных мусульман. Так они рассчитывали сохранить мир в империи и укрепить свою власть. Аль-Мамун нарушил это равновесие, выступив в поддержку сравнительно узкого круга приверженцев греческой философской мысли и попытавшись основать исламскую догматику на непонятных для широкого круга верующих рационалистических философских основах. Тем самым он нарушил неустойчивый баланс сил и вызвал против себя гнев традиционалистов. Когда же это случилось, Аль-Мутаваккил вместо того, чтобы восстановить этот баланс, попытался переориентироваться на традиционный ислам в его самых крайних формах и истребить всякое проявление религиозного свободомыслия, надеясь

таким образом укрепить пошатнувшуюся власть Аббасидской династии и предотвратить неизбежный распад империи. Разумеется, успеха эта политика принести не могла.

Аль-Мутаваккил решительно осудил один из главных мутазилитских тезисов о «сотворенности» Корана, равно как и вообще всю рационалистическую теологию – «калам», и запретил какие-либо дискуссии по поводу символа веры. Для пропаганды традиционного вероучения он призвал некоторых факихов консервативного толка публично отвергать в своих проповедях все положения доктрины мутазилитов и других сторонников тезиса о «свободе воли». Он приказал в торжественной обстановке произвести перезахоронение праха Ахмада ибн Насра аль-Хузаи, казненного по приказу халифа аль-Васика за отказ признать мутазилитскую доктрину, а сместив через некоторое время главного кади Ахмада ибн Аби Дуада, велел заточить его в тюрьму, где он и умер в 854 году. По совету Ахмада ибн Ханбала на пост главного судьи был назначен традиционалист Ибн Ахтам. Сам же Ахмад ибн Ханбал от предложенного ему поста судьи отказался, сославшись на возраст.

Рационалистическое направление в исламе после 847 года стало предметом интересов и занятий лишь небольшого числа исламских интеллектуалов. В результате суннитский ислам оказался на долгое время лишенным каких-либо рационалистических подходов, которые отныне были присущи лишь шиитским теоретикам.

Гонения на мутазилитов отразились и на положении Алидов. Со времени непродолжительного союза аль-Мамуна с Али ар-Рида, столь трагически завершившегося для последнего, Алиды не пользовались благосклонностью властей, однако репрессиям не подвергались. А при аль-Мутаваккиле их стали жестоко преследовать. В 850 году аль-Мутаваккил приказал собрать в Самарре всех проживавших в Багдаде Алидов, присоединить к ним вызванных из Египта членов рода и сослать их в Медину. Некоторые, находившиеся в Египте, Алиды пытались уклониться от исполнения этого приказа, за что были жестоко наказаны. Позднее сменивший аль-Мутаваккила халиф аль-Мунтасир (861 –862) отправил в Египет специальный указ, запрещавший остававшимся там Алидам арендовать государственные земли, покидать пределы египетской столицы, ездить верхом на лошадях, держать более одного раба, давать в суде свидетельские показания. И хотя этот указ никогда не исполнялся, он может служить примером отношения аль-Мутаваккила и его преемников к мусульманской аристократии.

В 851 году аль-Мутаваккил открыто выразил свое враждебное отношение к шиитам. По его приказу шиитская святыня, могила Хусайна в Кербеле, была осквернена, и халиф запретил паломничество к ней. Десятый шиитский имам аль-Хади был насильственно перевезен из Медины в Самарру, где в 868 году и умер. Халиф распорядился наказывать смертью всякого, кто осмелится оскорблять сподвижников Пророка и первых трех праведных халифов. Он старался общаться только с ярыми ненавистниками четвертого праведного халифа. Рассказывали, что один из них имел обыкновение Али всячески поносить. Кривляясь и паясничая, он засовывал под одежду подушку и, обнажив лысый череп, пускался в пляс, припевая: «Вот идет лысый пузан, халиф правоверных», имея в виду Али.

Приняв решение возвратиться к консервативной версии ислама, аль-Мутаваккил стал преследовать сторонников других философско-религиозных учений, в первую очередь христиан-несторианцев, которых изгнали из диванов. Дружеский и просвещенный диалог между исламом и христианством сменился ожесточенной полемикой. От времени аль-Мутаваккила сохранились два сочинения, содержащие нападки на иноверцев, в первую очередь христиан: труд уроженца Мерва, перешедшего в ислам христианина Абдаллаха ат-Табари (не путать с известным арабским историком Ибн Джариром ат-Табари), написавшего в 855 году по просьбе аль-Мутаваккила «Книгу о религии и истории» (Китаб ад-дин ва-д-даула), заслужившую одобрение халифа, и трактат альДжахиза «Отвержение христиан». Основываясь на истолковании соответствующих мест в Коране, эти авторы обвиняли христиан и иудеев в том, что они исказили священные книги, и объясняли, как они это сделали. Однако при этом мусульманские писатели вынуждены были признать, что проповеди Мухаммада явились завершением иудейско-христианского откровения.

В ответ на высказанные в этих сочинениях обвинения

христиане со своей стороны указывали, что ни в Ветхом, ни в Новом Заветах не было никаких указаний на пришествие нового пророка. Таким образом, полемика, связанная с толкованием священных текстов, приняла идеологический характер. В этих спорах исламские теологи не только высказывали свои взгляды на роль и место Иисуса Христа, но оперировали множеством трансформированных в ближневосточном фольклоре легенд. Это обстоятельство, равно как и путаница в Коране по поводу двух Марий (сестры Моисея и матери Иисуса Христа), давало христианам обильный материал для аргументации в спорах с их противниками. Многие темы антихристианской полемики со временем стали постоянными, и такие позднейшие теологи, как Ибн Хазм (умер в 1064 году) и альГазали, обладавшие глубочайшими познаниями в области догматики враждебной стороны, могли цитировать священные книги иудеев и христиан столь же свободно, как и Коран. Позднейшие суннитские и шиитские историки трактовали действия аль-Мутаваккила в первую очередь как результат его личных религиозных убеждений. В действительности же его побуждало к ним политическое положение в стране. Это хорошо понимал аль-Джахиз, который был не столько профессиональным теологом, сколько писателем и эссеистом. Как он справедливо отмечал, источник религиозного ожесточения аль-Мутаваккила и его нетерпимости следовало искать в первую очередь в самой исторической ситуации, в частности в положении халифа, зажатого между, с одной стороны, своим ближайшим советником аль-Фатхом ибн Хаканом и верховным кади традиционалистом Ибн Ахтамом, а с другой – тюркскими эмирами. Аль-Джахиз обратил внимание и на социальный аспект ситуации. Он отметил, что христиане более образованны и богаты, ездят на охоту, играют в поло и носят более красивую одежду, что производит впечатление их превосходства и тем самым унижает мусульман. Это и создает условия для религиозных конфликтов. Аль-Джахиз доказывал, что для подобного чувства униженности у мусульман нет никаких оснований и что их религиозное превосходство совершенно очевидно.

В 853 году аль-Мутаваккил издал указ о восстановлении старинных дискриминационных мер против христиан и иудеев, обычно в последние годы не применявшихся. Было предписано надзирать за соблюдением правил в отношении поведения и одежды иноверцев. Иноверцам было запрещено занимать какие бы то ни было должности в администрации и изучать в школах арабский язык, что должно было, по мнению халифа, воспрепятствовать их проникновению во властные структуры и отделить их от мусульман. Установленной еще при халифе аль-Махди михне были приданы новые функции. Теперь михна должна была не только преследовать мусульман, которых подозревали в манихействе, зороастризме или в том, что они исповедуют учение «дахрия» (так именовалась секта, члены которой верили в извечность материального мира – «дахр»), но также следить за деятельностью религиозных меньшинств.

В Египте, где еще со времен Омейядов практиковались различные строгости и ограничения в отношении христиан, ситуация еще более обострилась. Особенно тяжелым оказалось положение коптских христиан в IX веке, когда началась интенсивная миграция бедуинских племен в страну. Центры коптского христианства, монастырские общины и обители в пустыне подвергались жестокому разграблению, и монахи вынуждены были превращать свои монастыри в крепости, а власти не принимали никаких мер, чтобы их защитить. В результате такой политики Египет все более исламизировался, а христиане были сведены до положения бесправного религиозного меньшинства.

Отказавшись от религиозной политики своих предшественников, аль-Мутаваккил продолжал их строительную деятельность. Грандиозный дворец в Самарре, созданию которого халиф уделял столь большое внимание, дорого обошелся казне. Впрочем, опасаясь за свою жизнь, аль-Мутаваккил однажды решил вовсе покинуть свою резиденцию и приказал соорудить к северу от Самарры новый город, названный по его имени Джафария, где построил дворец, мечеть и казармы, стоившие казне, по свидетельству хронистов, много денег.

Не доверяя окружавшим его людям, аль-Мутаваккил оказался одним из немногих аббасидских халифов, пытавшихся управлять страной без официально назначенного вазира. Функцию его ближайшего помощника и советника выполнял славившийся своей образованностью, преданный халифу и опытный администратор аль-Фатх ибн Хакан, которого часто, вероятно не вполне справедливо, арабские историки называли интриганом и доносчиком. В окружении аль-Мутаваккила было много тюркских военачальников, занимавших высшие посты в придворной иерархии, и аль-Фатх ибн Хакан в значительной мере противостоял их влиянию, за что, возможно, и заслужил неприязнь многих своих современников.