Арабы. История. XVI–XXI вв.
Шрифт:
Султан Кансух аль-Гаури с ужасом наблюдал за разгромом своего войска. На поле боя стояло такое густое облако пыли, что две армии едва могли видеть друг друга. Теряя веру в своих солдат, Кансух обратился к религиозным советникам и призвал их молиться о победе. Один из командиров мамлюкской армии, осознавая всю безнадежность ситуации, снял с древка султанское знамя, свернул его и, повернувшись к Кансуху, сказал: «Господин наш Султан, османы разгромили нас. Спасай себя! Укройся в Алеппо!» При этих словах Кансуха поразил инсульт, наполовину парализовав его. Безуспешно попытавшись взобраться на лошадь, султан упал и тут же умер. Его свита ударилась в бегство, бросив своего господина на поле боя. Впоследствии его тело так и не было найдено и похоронено – казалось, земная твердь разверзлась и поглотила правителя мамлюкской империи.
Когда пыль на поле битвы осела, взору открылась страшная картина кровавой
11
Хроники Мухаммада Ибн Ахмада Ибн Ийаса (ок. 1448–1524) «Самые замечательные цветы среди событий эпохи» (Bada'i' al-zuhur fi waqa'i' al-duhur) были впервые изданы в Каире в 1893–1894 годах. Существует английский перевод выдержек, касающихся османского завоевания Сирии и Египта: W. H. Salmon, An Account of the Ottoman Conquest of Egypt in the Year A. H. 922 (A. D. 1516) (London: Royal Asiatic Society, 1921) – и полный перевод на французский язык Гастона Вьета: Gaston Wiet, Journal d'un bourgeois du Caire: Chronique d'Ibn Iy^as, vol. 2 (Paris: S. E. V. P. E. N., 1960). Приведенные в этой книге фрагменты взяты из обеих публикаций: Salmon, Account of the Ottoman Conquest, 41–46, и Wiet, Journal d'un bourgeois du Caire, 65–67.
Победа на равнине Мардж Дабик открыла османам путь в Сирию. Селим Грозный беспрепятственно вошел в Алеппо, после чего без боя занял Дамаск. Весть о поражении достигла Каира только через три недели, 14 сентября 1516 года. Оставшиеся в живых представители мамлюкской военной верхушки собрались в Каире, чтобы избрать нового властителя. Им стал племянник Кансуха аль-Ашраф Туман-бей, которому судьба уготовила быть последним мамлюкским султаном: его правление продлилось всего три с половиной месяца.
Из Дамаска Селим Грозный написал Туман-бею письмо, предложив ему выбор: либо он сдастся и продолжит править Египтом как османский вассал, либо мамлюкский султанат подвергнется полному уничтожению. Прочитав письмо Селима, Туман-бей заплакал от ужаса, но решил сражаться до конца. Страх начал распространяться среди солдат и подданных султана. Чтобы сохранить дисциплину, Туман-бей издал указ, запрещавший продажу вина, пива и гашиша под страхом смерти. Но, как утверждают летописцы, напуганные жители Каира игнорировали его приказы и пытались облегчить свой страх перед неминуемым вторжением с помощью алкоголя и наркотиков [12] . Когда до Каира дошла весть о завоевании прибрежного города Газа, где османы умертвили тысячу горожан, город содрогнулся от ужаса. В январе 1517 года османская армия вошла в Египет и двинулась к мамлюкской столице.
12
Salmon, Account of the Ottoman Conquest, 92–95; Wiet, Journal d'un bourgeois du Caire, 117–120.
Когда 22 января Селим приблизился к северным окраинам Каира, от боевого духа солдат Туман-бея не осталось и следа. Многие не явились в свои части. На улицы Каира были отправлены глашатаи, зачитывавшие приказы о том, что все дезертиры будут повешены перед дверями собственных домов. В конце концов Туман-бей сумел собрать под своим командованием примерно 20 000 мамлюкских солдат, кавалеристов и бедуинских ополченцев. Памятуя о горьком опыте Мардж Дабика, Туман-бей отменил запрет на огнестрельное оружие и вооружил своих солдат мушкетами. Также вдоль линии обороны было выставлено 100 возов с заранее изготовленными легкими пушками. Жители Каира всячески старались подбодрить своих защитников и молились за них. Но в день битвы некогда не знавшая поражений мамлюкская армия представляла собой сборище людей, думавших не столько о победе, сколько о собственном выживании.
Сражение состоялось 23 января 1517 года. Как писал Ибн Ийас, это была «жестокая битва… одно лишь упоминание о которой вселяет ужас в сердца мужчин и приводит в страх их разум». Барабаны возвестили начало боя, и мамлюкская кавалерия ринулась на превосходящие силы противника. По словам Ибн Ийаса, произошедшее
13
Там же, 137–139.
Победоносная османская армия вступила в Каир и три дня грабила город. Беспомощным горожанам, оставленным на милость победителей, оставалось только смотреть, как громят их дома и похищают имущество. Единственным, кто мог защитить их от насилия османских солдат, был сам османский султан, и жители Каира лезли из кожи вон, чтобы продемонстрировать свою покорность новому хозяину. Пятничные молитвы в мечетях, которые раньше совершались в честь мамлюкского султана, отныне благословляли султана Селима, что в исламском мире было одним из традиционных способов признания власти нового правителя. «Да хранит Всевышний Султана, – возглашали имамы, – сына султана, владыку двух суш и двух морей, победителя двух армий, султана двух Ираков, служителя двух святынь, победоносного властителя шаха Селима. О, Аллах, Господин обоих миров, да будет султан навеки непобедим!» Селим Грозный благосклонно принял столь ревностное проявление верноподданнических чувств со стороны каирского населения и приказал своим министрам объявить всеобщее помилование и восстановить общественный порядок.
Султан Селим ждал почти две недели после победы над мамлюкской армией, прежде чем вступить в город. Только тогда жители Каира впервые увидели своего нового властителя. Вот как описывает его Ибн Ийас:
Когда султан ехал по городу, все население собралось, чтобы приветствовать его. Рассказывали, что у него довольно светлая кожа, гладко выбритый подбородок, крупный нос и большие глаза. Он был невысокого роста, а его голову венчал небольшой тюрбан. Он все время поворачивал голову из стороны в сторону, выдавая свой беспокойный и несдержанный нрав. На вид ему было около сорока лет. В нем не наблюдалось достоинства прежних султанов. Он был злобен, кровожаден, вспыльчив, жесток и нетерпим ко всякому несогласию [14] .
14
Там же, 140–43.
Селим не мог чувствовать себя в Каире спокойно, пока мамлюкский султан оставался на свободе. Он знал, что, пока Туман-бей жив, его сторонники будут пытаться восстановить его власть. Только смерть – причем публичная – могла похоронить эти надежды. Возможность разделаться со своим противником Селим Грозный получил в апреле 1517 года, когда бедуинский шейх, у которого скрывался Туман-бей, выдал его османам. Селим заставил Туман-бея пройти через весь Каир, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что это действительно свергнутый мамлюкский султан. Шествие завершилось у ворот Баб-Зувайла, где палачи схватили Туман-бея и повесили на глазах у объятой ужасом толпы. Веревка порвалась – некоторые утверждали, что она порвалась дважды, – словно сами небеса не желали дозволять убийство султана. «Когда его душа покинула тело, толпа издала пронзительный крик, – так один летописец описал потрясение людей от увиденного. – Никогда в прошлом правителя Египта не вешали на воротах города, никогда!» [15]
15
Wiet, Journal d'un bourgeois du Caire, 171–172.
Но для османского султана смерть Туман-бея была поводом для празднования. Покончив с династией мамлюков, Селим завершил завоевание их империи, и отныне все их земли и богатства перешли к его собственной династии. Он расширил границы Османской империи, добавив к ней Сирию, Египет и аравийскую провинцию Хиджаз, и теперь мог вернуться в Стамбул триумфатором. Завоевание Хиджаза имело особое значение. Эту провинцию почитают колыбелью ислама, поскольку именно здесь, в Мекке, пророку Мухаммаду были ниспосланы первые откровения Корана, и он создал первую мусульманскую общину. Отныне Селим присовокупил к своему титулу султана официальный титул Служителя и Хранителя двух святынь ислама: Мекки и Медины. Эти завоевания сделали Селима правителем величайшей исламской империи в мире.