Арагонские хроники. Дневник барона Сореала де Монте

Мельников Иван Викторович

Жирный сурок важно прошествовал мимо корабля и залез в свое подземелье, уверенный, что там он будет в полной безопасности. Но никакая нора не спасет его от разрушительной силы Лука Богов, теперь баронесса знала это точно. У тех людей в пустоши были — как это сказала Марджолина? — бункеры, они тоже пытались спрятаться от смерти под землю, но древнее оружие превратило и убежища, и людей в серый песок.

Летучий корабль, жемчужина судостроения, носил гордое название «Быстрее ветра». Это, само собой, было преувеличением, но галеон смог проделать за три дня путь, занимающий у всадника, почитай, месяц.

Не верилось: всего неделю

назад, после круговерти битв, интриг, компромиссов, переговоров она попрощалась с Арагоном XIII. Восстание рабов, погромы в торговом квартале, яростный штурм столицы ксандрийскими войсками, дерзкий захват «Быстрее ветра» бароном Сореалом, шаткое перемирие с империей — и две бессонных ночи для Главного Королевского Шерифа. Государь не хотел отпускать баронессу, прямо-таки превзойдя себя в попытках удержать девушку в столице. Это было очень приятно: слышать от избалованного, высокомерного Арагона слова нежности. Возможно, он даже на свой лад признался Клодии в любви и только еще больше все усложнил, став третьим претендентом на руку и сердце баронессы. Девушка улыбнулась и прикрыла глаза, вспоминая завершение того бесконечного дня в страстных объятиях короля.

**

Уже через трое суток она была в баронстве Штейн, долетев туда, если верить ксандрийским конструкторам, быстрее ветра. Здесь, на первый взгляд, ничего не изменилось, даже Кайт Сид снова встречал гостей на своем месте привратника, мажордома и повара. Некоторые гости из королевской свиты до сих пор пользовались радушием отсутствующих баронов. Позже выяснилось — Риовейн пережил осаду эйлери, шериф с десятком ратников убиты, сожжены несколько ферм. Впрочем, Мона со своим неизменным ироничным спокойствием заметила, что могло быть хуже. Клодии оставалось только с ней согласиться.

Артинский свисток, который, по одной из версий событий, принес Арагону I победу в Золотых Полях, действительно обнаружился в сокровищнице замка Штейн. У Кайта ушло два с лишним часа на поиски серебряной, стилизованной под витую морскую раковину реликвии среди залежей всякого хлама. Клодию поразило, насколько скромно выглядел определивший исход легендарной битвы артефакт. Однако испытать его она почему-то не решилась.

**

Ночь, проведенная в замке, принесла очередную порцию сюрпризов. Девушка густо покраснела, вспоминая неожиданный визит Марджолины в свои покои. Царица Бурь давно обнаруживала к персоне Клодии весьма специфический интерес и, наконец, явилась воплотить свои обещания в жизнь. Сопротивление не принесло результатов: баронесса покорилась силе и нездоровому любопытству. Произошедшее далее оказалось не лишено приятности, необычно, но куда как необычнее оказался последовавший за этим разговор.

От слов Марджолины веяло холодом далеких звезд и черной пустоты между ними. Древние легенды не лгали — чудовищная война опустошила небеса на многие световые годы вокруг, что бы это ни значило. Ужасный, невиданный доселе враг был силен, бесчислен, безжалостен. Божествам людей, эстари и других народов пришлось отложить старые распри, сражаясь плечом к плечу за свои жизни. Пылали империи и царства, истреблялись народы, рушились цивилизации, и слезы богов лились с небес горячим бесконечным дождем.

А потом война угасла, как огонь в очаге, потому что больше некому и не с кем было сражаться. Небеса очистились от туч, явив покрытому серым песком

миру безжизненные, опустевшие, залитые льдистым звездным светом божественные чертоги, лежащие в руинах. Лишь благословенные земли Леодара уцелели в катастрофе.

Марджолина говорила о богах, роскошные храмы которых Клодия видела в столице, как о своих старых приятелях. В ее загадочном, полном недомолвок и странных слов рассказе они вели себя по-человечески понятно, стряхивая с себя мраморную скорлупу — оживая.

Могучий Александр, почитаемый воинами, без памяти влюбленный в добродетельную Мистралину, покровительницу мира. Он чуть не сгубил вселенную, когда его подругу поглотила ненасытная тьма…

Неунывающий хитрец Зенан, бог плутов, почему-то часто изображаемый в облике стоящей на задних копытцах свиньи. Таура, у которой просят решимости и удачи в рискованных делах. Эти двое терпеть друг друга не могли: Зен постоянно подшучивал над строгой Таурой, а та обижалась. За несколько дней до решающего столкновения с врагом они сыграли свадьбу. Их страсть сгорела вместе с финдианским царем. Богиня гнева Аресса, заключенная в небесной лодке Тауры, — душа, навечно лишенная плоти, злобная, ревнивая. И нежно оберегающая свою госпожу. Плач Арессы по Тауре сотряс саму пустоту меж звезд…

Восстающая из пепла, меняющая обличия, непобедимая Яэль, которая всегда пренебрежительно относилась к более хрупким существам, сгинула ради них, унеся с собой последних драугларских ратников…

Мудрая Вероника, божество врачевателей, растратившая всю себя на исцеление раненых. Она прошла свой путь в одиночестве и страшно завидовала счастливым Александру с Мистралиной, даже пыталась приворожить бога войны, едва не отравила его нареченную…

Высокомерная Милуокайя, повелительница небесного королевства Этельред, взошла на трон еще ребенком, была по-детски беспечна, наивна и жестока. Она покинула решающий бой, испугавшись смерти, — бежала…

И многие-многие другие. Они пожертвовали всем ради спасения Леодара, который в те незапамятные времена назывался иначе. Марджолина полагала, что ее не вписали в пантеон из-за сущей безделицы — она выжила. Впрочем, Царицу Бурь, похоже, вполне устраивало такое положение вещей.

Те, кого пощадила война, бесцельно бродили по серо-желтым барханам в поисках оазисов, убивая друг друга за горстку пшена и глоток грязной воды. Древние знания превращались в легенды, а потом забывались. Однажды три брата, великие вожди людей, привели свои племена к горной гряде… Эту историю Клодия слышала не раз, но без таких нелицеприятных подробностей.

— Нельзя же было просто взять и отправить их обратно в пустыню, — сказала в ту ночь Марджолина. — После всего, через что наши народы прошли рука об руку, мне даже не пришло в голову их прогнать. Могло ли все сложиться по-другому? Я не знаю. Но зато я знаю, кто первый выкрикнул слова ненависти, кто надоумил Арагона I занести меч. Сегодня эти люди носят белые щиты и гордятся своей непогрешимостью, тогда они выглядели иначе, но вели себя так же. Всегда находились противники союза. Даже перед лицом величайшей угрозы! Когда все рухнуло, они обвинили в этом нас. Но и в тот день ваши цари не справились бы со мной, несмотря на страшную бойню, которую они учинили прямо за накрытыми столами. Если б не мальчишка Штейн со своим свистком. В ваших летописях упоминается, что Арагон I заколол меня в спину? — Марджоли невесело усмехнулась.