Арарат
Шрифт:
Глава пятая
СВЕТ И ТЕНИ
Ашхен лежала в палатке, раскинутой в лесу. Легкий ветерок майской ночи доносил холодное дыхание Эльбы и веял свежестью в лицо Ашхен. Она спала глубоким сном. Хотя количество
Ветер шевелил упавшую на лоб прядь волос. Ноздри Ашхен чуть вздрагивали во сне, лицо выражало тревогу. Если бы не эхо только что отгремевшего сражения, эта молодая женщина, охваченная беспокойным сном, могла бы показаться притаившейся в лесной глуши сказочной феей.
Именно эта мысль и мелькнула у Мхитара Берберяна, когда он заглянул в палатку. Палатка была снаружи хорошо замаскирована. Он зажег карманный фонарик и осторожно направил тонкий луч на лицо спящей, смотрел минуту, другую, сделал шаг вперед, намереваясь окликнуть Ашхен, но остановился, хотя весть, которую он хотел сообщить Ашхен, давала ему право нарушить ее сон…
За несколько минут до этого был получен приказ перебросить часть на берег Эльбы. Проходя мимо того участка леса, где находился санбат, Мхитар поддался желанию повидаться с Ашхен. Наклонившись над нею, он почувствовал на своем лбу прикосновение ее волос и тихо позвал: «Ашхен…», но тотчас же отступил на шаг.
Ашхен открыла глаза, рукой провела по лицу и, увидев Мхитара, вскочила со словами:
— Слушаю вас, товарищ комиссар.
— Победа, Ашхен! — послышался его ликующий голос.
Они обнялись и расцеловались. Лишь теперь, почувствовав биение сердец друг друга, поняли они, как ждали этого дня и какую силу придавала им вера в наступление этого дня.
Ашхен выбежала из палатки. По дороге к реке она обнималась со всеми встречными сестрами, врачами, бойцами. У всех на устах было заветное слово «победа».
По приказу Асканаза Араратяна весь личный состав дивизии собрался на митинг на берегу Эльбы.
Медленно вставало утро 9 мая 1945 года. Лучи восходящего солнца, отражаясь в водах Эльбы, освещали лица воинов, пришедших с берегов Аракса. Стоя в рядах работников санбата, Ашхен сияющим взглядом обводила всех: все лица казались родными, дорогими сердцу.
Царило торжественное молчание. Командир дивизии поднялся на импровизированную трибуну. На его лице читалось выражение горделивой радости, и Ашхен не сводила взгляда с его лица, неслышно шепча: «Ах, если б Вардуи была жива… С каким волнением ждала бы его!.. Хотя нет, она была бы здесь, с нами…».
Вся обратившись в слух, она слушала Асканаза, который говорил о том, что гитлеровская Германия подписала акт о безоговорочной капитуляции.
— Великая Отечественная война советского народа, — сказал он, — завершилась победой… Гитлеровская Германия поставлена на колени… Народы мира будут свободно дышать!..
Асканаз видел, что все охвачены ликованием и нет слов для выражения заветных чувств людей.
После митинга
донеслись до Ашхен слова знакомой с детства песни. Через несколько минут она кружилась в хороводе, распевая:
Эй, смуглая девушка гор, Эй, темнокосая девушка гор! Три звезды на груди у героя, Что влюблен в тебя, девушка гор!— Так, так, Ашхен-джан! — радостно выкрикивал Лалазар. — Умеешь ты к месту нужные слова подобрать! Вот послушай, и я хорошую песенку придумал:
Месяц светит — не греет, Яр моя — в покрывале. Ветер легкий повеял, Приподнял покрывало…— Слушай, Лалазар, ты же эту песню и раньше пел и все уверял, что это ваш арамусский ашуг сочинил! — воскликнул Вахрам.
— А не все ли равно, кто ее сочинил? Сердце у меня песни о любимой просит. А раз я пою, значит я и сочинил!
— Хорошо, сынок, хорошо, спой еще раз! — вмешался Михрдат.
— Нет, пусть Ашхен споет! Ашхен-джан, спой своим голосом-колокольчиком еще раз про ту девушку гор с темными косами!
Дивизия Араратяна принимала на своем участке побежденных гитлеровских солдат и под конвоем направляла их в назначенные Верховным Командованием районы. В течение дня Асканаз объехал все подразделения дивизии, следя за выполнением приказа о сохранении строжайшей дисциплины.
Он встретился с Ашхен в одной из палаток санбата. Ашхен только что закончила прививки очередной партии бойцов. Отрапортовав о проведенных работах, Ашхен сказала:
— Приятно, что бойцы охотно приходят на прививки. За всю эту войну у нас не было ни одной вспышки эпидемических заболеваний, и это несмотря на то, что ни в одну войну в армии не было такого огромного количества людей!
Асканаз устало опустился на табурет.
Ашхен внимательно разглядывала его. Она видела, что его обветренное лицо скрывало за внешней невозмутимостью и усталость и глубокую озабоченность.
— Ну как, головные боли не прекратились?
— Стараюсь не обращать внимания.
Ашхен приложила руку ко лбу Асканаза, затем отсчитала и дала ему какие-то капли в стаканчике. В последнее время она чувствовала себя свободно, встречаясь и разговаривая с Асканазом; казалось, их отношения стали снова такими же, какими были при жизни Вардуи. Но и после гибели Вардуи Асканаз остался для нее хорошим другом. В те дни Ашхен была во власти тяжелых переживаний. Она нуждалась в близком друге, который мог бы понять ее горе, подбодрить ее. Никогда не забыть ей ту ночь за неделю до войны, когда она открыла свое сердце Асканазу! Да, она многим обязана этому другу… и именно потому не будет скрывать от него мыслей и переживаний.