Арбалетчики князя Всеслава
Шрифт:
— Слыхала, но…
— Но не выполнила его. Воину за невыполнение приказа в бою после боя не сносить головы. Тебе это известно? Следовало бы хорошенько отшлёпать тебя за это…
— Не надо! Ты очень больно шлепаешься, когда не в настроении, хи-хи! У меня и так уже будет синяк на попе! Вот пойду и скажу маме… что упала с мула, и мне было больно идти, хи-хи!
— Впредь всё-таки выполняй приказы! Мы на войне!
— А если бы на нас напали и сзади?
— Тебя захватили бы в плен. А здесь тебя мог убить шальной дротик или камень — ты видела сама, что тут творилось…
— И что дал бы мне плен, если бы вас всех перебили? Нет уж, хватит с меня плена!
— А кстати,
— А хрен их знает! — я перешёл на русский, — Деревенщина! Ты ведь заметил, что многие были с дрекольем вместо настоящего оружия? Наверное, понадеялись задавить нас числом.
— И понесли лишние потери в лобовой атаке. Этого-то они не могли не понимать! Да ещё и атаковали снизу, вверх по склону — слишком глупо даже для безграмотных крестьян!
— Не успели подготовиться?
— Я тоже так думаю. Ты узнал того, в плаще, которого упустил?
— Вроде, где-то видел, но вот где…
— Дагон, финикиец — командир тех, которых мы тогда преследовали, — мент есть мент, и память на имена и лица «клиентов» у него профессиональная.
— Мыылять! — а что я ещё мог сказать?
— Я тоже стрелял в него, но мой арбалет слабее. Целился в шею, попал в щит. Жаль, что упустили…
— Упёртый тип! Другой бы на его месте вернулся к начальству с докладом о невозможности выполнить задачу, а этот хрен сдаётся! Уважаю!
— Крутой профи. Профессиональная гордость не позволяет ему признать неудачу. Думаю, он не отвяжется.
— Тогда нам остаётся только надеяться, что именно эта профессиональная гордость его и сгубит.
— Да, похоже на то…
— Велия, где ты пропадаешь? Мать обыскалась тебя! — брат девчонки нарисовался неожиданно.
— Уже иду, Велтур! — и, обернувшись ко мне, — Да, это был Дагон, тот финикиец, я расслышала имя в вашем разговоре. Мне пора, но мы ещё поговорим с тобой позже — и не о Дагоне, хи-хи!
По хорошему следовало бы форсированным маршем спешить в город — при должном темпе добрались бы, если и не к обеду, то уж всяко засветло. Но по хорошему не получалось. Мы тоже понесли потери — двоих из нашего отряда и троих из высланного Ремдом эскорта убитыми и семь человек ранеными. Двое из них идти не могли, и их нужно было нести на носилках, да и пятеро остальных не потянули бы настоящий темп. И убитых ведь тоже не оставишь, а здесь мы не имели времени похоронить их достойно — значит, и их нести на носилках в Кордубу. Так или иначе, без привала было не обойтись.
Напавшие на нас потеряли десятка четыре. В основном это были мятежные пейзане, но в троих начальник рудника опознал сбежавших при нападении на рудник рабов, и одного из них, ещё живого, командование теперь допрашивало вместе с остальными тяжелоранеными вражинами. Убиты были — при попытке воспользоваться нападением и взбунтоваться — и двое рабов из числа захваченных нами в походе, что усмирило остальных, и теперь их, поколотив для профилактики, заставили делать носилки, которые они же и понесут. Мы же, кто не был поставлен Тордулом в дозор, приведя себя в порядок и избавив убитых мятежников от ненужных им более земных благ — которых, впрочем, много не набралось — перекусывали и отдыхали.
Пользуясь привалом, Велия снова, как бы невзначай, завернула к нашему костерку. Присела рядышком, разогнала ладошкой дым от моей трубки и огорошила:
— Максим, а в твоей стране продажные женщины лучше, чем у нас?
— Ну, всякие есть. Но те, что получше, берут очень дорого, а жалованье нам князь платит поменьше, чем здесь.
— Да, Астурда тебя не разоряет, хи-хи!
— А почему тебя это вдруг так заинтересовало?
— В городе вы получите хорошую награду и свою долю добычи. У вас появятся деньги, на которые можно уехать далеко. Ваш «киняз» щедро наградит тебя, когда ты вернёшься к нему?
— Не думаю. Мы не выполнили его повеления — тут бы голову на плечах сохранить, а не награды ждать.
— А ждёт ли тебя там кто-то, ради кого стоило бы туда возвращаться? — и придвинулась, как бы невзначай, поплотнее, коснувшись плечиком и бедром, дабы понятнее было, что она имеет в виду.
— Из таких — никто.
— И ты совсем не похож на глупца, Максим.
— И не собираюсь им становиться.
Этот вопрос мы с ребятами обсуждали уже не раз. Ну, доберёмся мы, допустим, до матушки России, которой в природе ещё не существует — и чего? Кто нам эти предки финнов или балтов или кто там сейчас обитает? И кто им мы? Или, допустим, при очень уж большом везении, найдём мы таки и дражайших предков — праславян. Ну, нашли — дальше-то что? Язык их нынешний едва ли ближе к современному русскому, чем польский или болгарский, а что у нас с ними будет общего кроме языка? Ровным счётом ничего. Мы, современные русские — люди европейской культуры, а она родом отсюда, из Средиземноморья. Для Васькина же, ни разу не русского, а самого натурального испанца — тем более. Так зачем же нам переться хрен знает куда? Чтобы рвать жилы на пахоте весной, корячиться на ремонте хат и землянок летом, надрываться на жатве осенью и мёрзнуть зимой? А ведь так там, скорее всего, и будет. В суровом климате скудные урожаи, и для прокорма одного воина или грамотея нужно гораздо больше простых землепашцев, чем в тёплом и обильном Средиземноморье, в котором мы уже и сейчас устроились неплохо. Конечно, Испания — не центр средиземноморской цивилизации, и иберы — дикари ещё те, но благодаря влиянию финикийцев и греков и на этих не романизированных ещё дикарях уже появился некоторый налётец цивилизованности.
Конечно, ещё лучше был бы какой-нибудь культурный центр — большой город с водопроводом, канализацией, общественными банями и частными купальнями, но не всё ведь сразу. На жизнь в мегаполисе ещё заработать надо, да и гражданство здесь — вопрос не пустяковый. Римское нам едва ли светит, его и их собратья-латиняне ещё не имеют. Латинское, правда, не хуже — плевал я на «дискриминацию» в допуске к выборам римских власть предержащих, но и его получить нелегко. Да и не тот ещё центр культуры этот Рим, чтобы туда рваться, хоть и перспективен в отдалённом плане. Афинское гражданство тоже вот так вот запросто не получишь, как и гражданство других греческих полисов, да и не самое лучшее место сейчас та Греция — не без помощи того же Рима. Гадес же, например, тоже город очень даже неплохой, а в мятежах он не участвует и репрессии от римлян ему не грозят, да и Тарквинии в нём — люди не последние, и с гражданством, надо думать, подсобят. Или, допустим, тот же Сагунт. От погрома войском Ганнибала он уже оправился, вместо убитых и проданных в рабство греков его теперь населяют в основном иберы, так что гражданство там получить легче, а сам город по культуре так и остался греческим со всеми вытекающими. И тоже, вроде, в бунтах с последующими репрессиями не замечен. Вот в таких примерно местах и надо тут пускать корни и остепеняться — всем вместе, держась друг за друга. Ведь мы ближе друг другу, чем любой из аборигенов этого мира — ну, за исключением, возможно — со временем, конечно — некоторых аборигенок. Вот, вроде этой турдетаночки-акселераточки, например…