Арбалетчики в Вест-Индии
Шрифт:
— Ах, да, ты ведь на полгода…
— Даже немного больше. Надо пораньше выехать — и Володе там помочь контакты навести, и с мореманами заранее сработаться. А ещё — с Гнеем Марцием, римлянином нашим, лучше бы не списываться, а лично встретиться. Если «посылку по почте» ему пришлю — это один эффект, а если из собственных рук свои подарки вручу — сама понимаешь, совсем другой. Тогда гораздо проще договориться обо всём будет…
— Ты задумал тот самый финт ушами, который мы обсуждали на днях?
— Ага, именно его. Сама же говорила, что потом эту лазейку прикроют, так что нечего резину тянуть. Только пока —
— У меня ещё не готов проект вашего договора — там ведь надо как следует все юридические тонкости продумать, чтоб никаких подвохов потом не всплыло…
— Ничего, время ещё есть…
— На это-то есть. А вот как насчёт того, что ты мне обещал?
— Вообще-то я тебе не обещал.
— Макс, не будь занудой! Мириам этой беспутной делаешь, а мне? Я, между прочим, первой попросила!
— Млять, Юля, мать твою за ногу! Охренела, что ли?!
— Во-первых, не выражайся при ребёнке. Он, конечно, всё равно потом от похабной солдатни нахватается, у которой — не без вашей помощи, кстати — через каждый десяток иберийских слов минимум одно русское матерное. Но то — на улице, а не в доме. А во-вторых — знает уже твоя, успокойся! Поговорили мы с ней уже — иначе ведь от тебя не дождёшься. Решишь ведь ещё, параноик фигов, что шантажировать тебя потом буду. Не будет этого, не парься. Ты же на полгода с лишним убываешь, времени мало, а я тоже успеть хочу!
Мы с Велией переглянулись и расхохотались. Млять, ну отчебучила, оторва!
— А про Мириам ты откуда узнала?
— Я сама ей рассказала, — пояснила моя ненаглядная, — Она как раз твой аппарат занесла, а тебя нет. Пока ждали тебя — поболтали, разговорились, потом с Волнием стали возиться, увлеклись…
— И что ты об этом думаешь?
— Раз уж на то пошло — почему бы и нет? Тем более, что и Юля тоже — уже не последняя в очереди. Софониба уже давненько меня о том же просит…
— Ну, бабы, вы даёте!
— Так радуйся, что даём, хи-хи! — схохмила Юлька.
Радовался я, впрочем, не столько этому, сколько тому, что эта оторва весьма своевременно перескочила с не менее скользкой темы. А если учесть заморочки античного мира — так и с куда более скользкой, к обсуждению которой родня моей дражайшей половины — аристократы, млять — уж точно не готова. Уж очень нестандартный с их точки зрения финт ушами я задумал. Так что рано ещё об этом говорить, слишком рано. И у Юльки проект договора не готов, и мне самому ещё многое обмозговать тут надо хорошенько. Никак нельзя мне в этом деле лопухнуться. Если выгорит всё так, как задумал — большое и нужное дело сделаю и для себя, и для семьи, и для всех своих потомков, начиная вот с этого вот сидящего у меня на коленях карапуза. А следом — и для всех наших…
12. Римский раб
Читая текст предложенного ему частного договора, Гней Марций Септим то и дело хмыкал — иногда изумлённо, иногда одобрительно — а затем, даже не дочитав ещё до конца, но уже явно въехав в суть, расхохотался.
— И ты туда же, варвар? Меня буквально на днях попросили о подобной же услуге трое союзников-латинян и двое италиков, хе-хе! Но они задумали переселиться в Рим, а тебе-то это зачем? Разве плохо тебе живётся в Испании и Африке? Не очень-то ты похож на обездоленного и ищущего лучшей жизни в Риме! — проквестор скосил взгляд на
— Римское гражданство с некоторых пор весьма полезно и в Испании, — ответил я ему, — Ты сам видел немало испанцев, которым оно уж точно не повредило бы, если бы они обзавелись им вовремя, — я намекал на давно уже ставшие привычной частью окрестного пейзажа вереницы бредущих под конвоем рабов, из которых подавляющему большинству предстояло окончить свои дни на рудниках, — Зачем же я буду упускать такую возможность для себя и своей семьи? Жизнь может повернуться по всякому.
— Ты хитёр и дальновиден, испанец! — одобрительно заметил римлянин, — Но способ! Хе-хе! Как ты вообще додумался до такого?
— Разве я виноват в том, что по римским законам никакого другого способа просто нет?
— Ну, так уж прямо и никакого? Сенат и народ Рима могут даровать римское гражданство чужеземцу, оказавшему им важные услуги. Например, Масинисса…
— Всего-навсего царь Нумидии, поставивший на службу Риму всё своё царство. Многие тысячи нумидийцев служили Риму и погибли за Рим, но лишь один только Масинисса, единственный из всего своего народа, стал за это римским гражданином. У меня же, почтенный Гней Марций Септим, нет ни царства, ни многотысячного войска, и я не в силах оказать римлянам ТАКИХ услуг, за которые мог бы рассчитывать на такую награду от сената и народа Рима. Зато я могу услужить одному римлянину — тебе, например. И получить римское гражданство с твоей помощью — тем единственным способом, который допускают римские законы. Что плохого в том, что мы с тобой поможем друг другу, если Рим не потерпит от этого ни малейшего ущерба? Всего лишь небольшая частная сделка между двумя честными и порядочными людьми…
— Настолько честными, что они вынуждены совершать её втайне? — не удержался от шпильки проквестор, — Договор ведь на греческом, да и по своей сути не подлежит огласке, так что официально сам по себе он не может иметь юридической силы. Клятва перед богами и при свидетелях, которой ты от меня хочешь — другое дело. Ты верно рассчитал — такие клятвы у нас не нарушают. И ты прав — вреда Риму от этого не будет никакого, а мне самому такой клиент, как ты, уж точно не помешает. Что ж, будь по-твоему. И ты молодец, вовремя обратился ко мне — я передаю дела сменщику и скоро должен вернуться в Рим. Поэтому не будем медлить. Марк! Будь добр, оторвись от папирусов и выйди к нам! Луций и Квинт, зайдите тоже!
— Моё почтение! — пробормотал я. Шутка ли — Марк Корнелий Руфин, дальний родственник Сципионов и новый квестор провинции, прибывший в составе администрации нового претора — Сципиона Назики, двоюродного брата самого Африканского, ныне всего-навсего консула Республики! Этот год, 194-й до нашей эры, оказался весьма урожайным на высокопоставленных Сципионов и прочих Корнелиев…
— Ты не передумал, Максим? — поинтересовался Гней Марций, — Вот Марк, мой сменщик, и не из плебейского рода вроде моего, а из знатного патрицианского, близкого к Сципионам. Если ту сделку, которую ты предложил мне, с тобой заключит он, это будет гораздо полезнее для тебя. Мы с тобой ещё ни в чём не поклялись друг другу, и ты вправе передумать. А патрон-патриций будет в Риме поважнее и куда полезнее патрона-плебея!