Арбан Саеш. Трилогия

Малицкий Сергей Вацлавович

— Хочешь сказать, что эта работа не хуже твоего клинка? — удивился Лукус.

— Может быть, и лучше, — вздохнул Хейграст. — Варм косичек вплетено в заготовку, каждая косичка из двенадцати нитей. Одиннадцать нитей из лучшей стали. Двенадцатая из фаргусской меди. И еще кое-что добавлено. И вот еще. Смотрите!

Хейграст пошевелил мечом под лучами Алателя — и все отчетливо увидели силуэт цветка, сплетенный из вьющихся под поверхностью металла волосков. Становясь все бледнее от гарды в сторону острия, он повторялся через палец.

— Полгода работы, —

покачал головой нари. — И для его закалки плежскому кузнецу вовсе не требовались жирные свиньи, пленники или ученики-недотепы, чтобы погружать раскаленную сталь в их изнеженные тела, как это делают радды. Мастер привязывал к рукояти веревку длиной в полторы дюжины локтей, забирался на камень и раскручивал меч над головой.

— Отец делал это на пустыре, — прошептал побелевшими губами Дан. — Мне было года три или четыре. Я хотел подбежать к нему, но мама взяла меня на руки. Отец чуть опустил руку — и меч пошел по траве, срезая верхушки стеблей…

— Снимай ножны, — сказал Хейграст Дану и, обернувшись к Форгерну, поклонился. — Это очень дорогой меч!

— Для мальчишки он вообще не имеет цены, — вздохнул старик и поднял глаза. — А мне для памяти хватит флюгера над головой.

— Что ж, Дан, — усмехнулся Хейграст, новый меч — новая наука. Будем продолжать обучение!

Обратно Дан нес меч укутанным в ткань и прижимал его к груди так, словно судьба всего Эл-Айрана была заключена в этом клинке. Хейграст и Лукус остановились у лотка Залки-рыбника, где нари с лихвой выполнил свое обещание. Торговец пересчитал монеты, поднял полу халата, высыпал их в кожаный мешочек, подвязанный к колену, и расплылся в улыбке.

— Однако следили за вами, нари. Человек. Расспрашивал. Не местный. Акцент имперский. И вот что меня удивило бо-льше всего — доспехи гвардии на нем не по росту. Стражники Донокса, когда следят за кем, так специально в обычное платье переодеваются. А уж салмские гвардейцы точно в латах не ходят по Глаулину. Я ему так и сказал: чего, спрашиваю, народ дивишь? Как он на меня глазищами своими зыркнул!

— Вспомнил, — поморщившись, сказал Лукус, когда шумная улица осталась позади. — Я, конечно, не Саш, чтобы мысли Там читать или угадывать за дюжину ли, но думаю, что именно этот человек проскакал вместе с кьердами мимо нас с Лингой, когда отряд врага прорвался через утонский мост.

— Может быть, — сузил глаза Хейграст. — Осталось и мне понять, что знакомого я увидел в его фигуре.

— Джанки нет, — растерянно пробормотал Дан.

Друзья вышли на берег, поодаль у пристани колыхались суда и лодки, за сараями галдела рыночная площадь, а перед друзьями простиралась полоса чистой воды.

— Где наша «Акка»? — удивился Хейграст. — Где Стаки?

— Стаки, судя по всему, там же, где и «Акка»! — зло сплюнул белу.

— Подожди! — нахмурился нари. — Не так часто я ошибался в элбанах. Эй! — окликнул Хейграст берегового служку, который откуда ни возьмись появился у берега. — Куда делся наш корабль, белу?

— Я не нанимался следить за вашим кораблем, хотя, если подумать… — Белу всплеснул

руками. — Из головы все вылетело! Тут такой ужас приключился! Огромный пес! И хотя некоторые говорят, что это была зубастая неподкованная лошадь, но я вас уверяю, это был огромный пес!

— Что за пес?! — в один голос воскликнули друзья.

— Огромный пес, по слухам, еще утром пробежал через рыночную площадь, — торжественно объявил белу. — Торговцы просто сшибали друг друга с ног, пытаясь спастись от него. Образовалось немало куч, лотки были перевернуты. Конечно, мелкие и крупные воришки хорошо поживились. Хотя я думаю, что пес не такой уж и большой, скорее всего, он вырос уже после, так же как растет рыба, выловленная в Си-лаулисе, — до первого локтя за всю жизнь в воде, и до второго локтя, пока рыбак дойдет до ближайшего трактира.

— Куда побежал пес? — досадуя на словоохотливого белу, спросил нари.

— А знаешь ли ты, сколько мне платят за то, что я мащу целый день веслом? — прищурился белу.

Хейграст со вздохом взглянул на покрасневшего от возмущения Лукуса и бросил служке медную монету. Тот поймал ее, разглядел и, отправив куда-то за воротник, улыбнулся:

— Он убежал туда, куда и собирался. Через рыночную площадь к этим сараям. Может, и сейчас прячется в одном из них. Стража, во всяком случае, его здесь искала. А может быть, последовал дальше вдоль берега.

— Надо срочно плыть вниз по течению! — заторопился Дан. — Мы еще сможем догнать его!

— Зачем он вам сдался? — удивился белу. — Если он столь здоров, как о нем говорят, то с ним лучше не встречаться. Хотя на вашей джанке это могло бы оказаться безопасным… Еще одна монета.

— Какая монета? — раздраженно спросил Хейграст.

— Медная, — успокоил его белу. — Еще одна монета — и я скажу, где ваша джанка.

— Держи, — бросил нари.

— Она ниже по течению, — сообщил, зевнув, белу. — В каких-то пол-ли. Стоит на якоре ближе к этому берегу, но слишком далеко, чтобы доплыть без лодки…

— Сколько? — напрягся Хейграст.

— Пять монет, и деньги вперед, — посерьезнел белу. — По монете с носа и две за то, что я буду грести двумя веслами. И не вертеться, лодка маленькая!

Лодка почти ушла в воду и прилично хватанула воды, когда служка начал работать веслами. Дан принялся было вычерпывать воду деревянным черпаком, но это уже не имело значения, потому что, едва отойдя от берега, друзья увидели джанку.

— Сначала я разберусь с этим Стаки, — прошипел Xeйграст, — а потом уже поплывем искать пса.

Со Стаки разбираться не пришлось, потому что старый моряк висел на мачте. Силы ему уже отказывали, он соскальзывал, но вновь сучил ногами, подтягивался и забирался на самый верх. На палубе, лениво зевая, лежал Аенор.

— Спасите! — прохрипел старик. — Спасите, иначе эта тварь сожрет меня!

— Аенор! — бросился к псу Дан, обнял его, зарылся руками в шерсть и немедленно испытал влажное прикосновение огромного языка.

— Слезай, Стаки! — расплылся в улыбке Хейграст. — Это наш пес!