Арбан Саеш. Трилогия
Шрифт:
Саш медленно вытер меч, вставил в ножны и сполз на землю. В полуварме локтей у каменной осыпи сгрудились, рыча, волки. Ангес и Тиир не оставили в живых ни одного радда. Гвардейцы словно пришли в себя и, с опаской обходя поверженного арха, двинулись на волков. Линга вскинула лук, и через мгновение огромный грязно-белый вожак забился в судорогах с торчащей из пасти стрелой. С рычанием стая стала медленно отступать.
— Приветствую отчаянных странников! — опустив копье, прохрипел рыжий бородач. — Я уж с дюжину лет не слышал о белых волках между Крильдисом и Кадисом, тем более
— Я, кстати, тоже удивляюсь! — раздраженно откликнулся Ангес, неумело протирая клинок. — Зачем было вести сюда волков, если у вас и собственного зверья в достатке?
— Гейдр к вашим услугам! — ударил себя кулаком в грудь бородач. — Никогда я еще не был так рад обычным путникам. Еще немного — и привет от Орда передавать было бы некому! Старик, у тебя отличные воины. Никогда не слышал, чтобы арху сносили голову мечом, а уж чтобы на скаку выпустить стрелу точно в глаз — этому даже в Глаулине не учат! И это сделала девчонка! Я не верю своим глазам! Или вам часто приходится охотиться на архов?
Линга гордо взмахнула рукой, на которой блеснули клыки арха, и поспешила к Сашу. Он выпустил поводья изможденной лошади и привалился к скале.
— Что тут случилось? — спросил Леганд, подхватывая коня Линги.
— Два моих стражника несли караул у скалы, — помрачнел Гейдр — Утром я отправил смену, которая вернулась с полпути. Они увидели, что стражники убиты и их тела пожирают архи. Я поднял полторы дюжины оставшихся у меня гвардейцев и поспешил сюда. Результат ты видишь. У меня осталась дюжина воинов. И что при этом убиты два арха и полторы дюжины раддских разбойников, меня совсем не радует.
— Ты обрадуешься еще меньше, если узнаешь, что не только белые волки разгуливают по равнине между Кадисом и Крильдисом, — вздохнул Леганд. — Эти архи и радды только передовой отряд. Их не один ард. Завтра или уже сегодня они могут оказаться здесь.
— Значит, пришло время сложить голову! — зло бросил Гейдр. — Главное — постараться, чтобы голова каждого погибшего салмского гвардейца обходилась врагу как можно дороже. Теперь мы уже не будем так беспечны! Спасибо тебе, старик, и твоим друзьям за выручку.
— Спасибо Орду, — отозвался Ангес, успокаивая лошадей. — Если бы не эти кони, которых мы тебе пригнали, сейчас бы волки хрустели нашими косточками.
— После такой гонки эти лошадки мало на что годны, — прищурился Гейдр. — И только не говорите, что это было единственной целью вашего путешествия.
— Только Эл знает все цели элбана и пути, которые ему выпадут, — развел руками старик. — Меня зовут Леганд. Со мной Тиир, Ангес, Линга и Саш. Вот знак короля Даргона. Но у твоей заставы, Гейдр, мы оказались случайно. Наш друг, Саш, серьезно болен. Мы идем к Колдовскому двору. Нам Нужен лекарь.
— Леганд! — испуганно позвала Линга.
Старик шагнул к Сашу и замер. На его обнаженной груди отчетливо выделялись красные, отдающие в синеву узоры.
— Тиир! — крикнул Леганд. — Срочно отвар Лукуса!
— Демон меня забери! — воскликнул Гейдр. — Неужели вам удалось приручить мертвого копейщика?!
— Нет, — покачал головой Леганд, прикладывая к губам Саша
Саш глотал пряный напиток, чувствовал, что боль отступает, замещаясь усталостью, веки становятся тяжелыми и глаза закатываются. Последним усилием воли он прижал к груди меч и взглянул на небо. На вершине серой скалы, изогнув шею, сидела черная птица ракка.
Снов не было. Сашу показалось, что и пробуждения не было. Просто родился звук. Сначала как сухой, легкий треск. Затем как шелест. Словно с улицы по стеклу била ветка. Мокрая ветка. Шлепала листьями. Затем прорезался звук капель. Так и осталось. Ветка с мокрыми листьями и капли. То тише, то громче. Долго.
Затем пришла боль. Слабая и ноющая. Словно тысячи искр прожигали тоннели в живой плоти. Оплетали тело. Стягивали невидимой шнуровкой. Возвращались и вновь начинали пробираться раскаленными тропами. В какой-то момент Саш почувствовал, что его обжигает не огонь, а холод. Не огненные искры, а ледяные иглы путешествовали по телу. Сосуды оказались не раскаленными тоннелями, а хрустальными колодцами. Опасно. Нельзя шевельнуться. Они полопаются и разорвут плоть даже от легкой дрожи. Замереть, застыть, самому превратиться в кусок льда. Странно, что дождь за стеклом не умолкает. И ветка шлепает листьями. Она давно должна была примерзнуть к стеклу. Капли должны падать ледяными шариками. И разбиваться на крошечные осколки. И стучать. Как стучит что-то рядом. Близко. И согревает. Хрустальные колодцы слабеют и обрушиваются. Боль уходит. Усталость наваливается. И что-то горячее или, точнее, теплое, мягкое, нежное, родное рядом. Дышит в шею.
Саш вздохнул, открыл глаза, почувствовал скользнувшее по груди и животу тепло, повернул голову и увидел мелькнувшие в разрезе занавеси стройное бедро и часть спины. Скрипнула дверь.
Он постарался дышать глубоко и медленно, чтобы успокоить пробившую дрожь. Услышал знакомый звук. Ветка с треугольными листьями подрагивала на ветру, ударяя по мокрому стеклу. От высокого стрельчатого окна тянуло холодом и сыростью, но небольшая комната в занавесях казалась уютной. Саш с трудом сел, удивляясь дрожащим рукам, сглотнул горечь, накопившуюся на языке, наклонился к кувшину, стоявшему на круглом резном столике. Жадно напился, потянул к себе висевшую на высокой спинке кровати одежду. Невольно вздрогнул, увидев проступающий на руках бледно-зеленоватый узор.
— Ясного дня тебе, Саш, — раздался довольный голос Ангеса.
Священник вынырнул из-за занавеси и, поглаживая живот, немедленно уселся на край кровати.
— Не слишком рассчитывай на его пожелания, — усмехнулся из-за спины Ангеса Леганд. — Дождь не перестает уже неделю!
— Неделю? — удивился Саш.
— Да, уже неделю, — кивнул Леганд, подвинул короткую скамью и присел рядом. — Хотя я думал, что сознание вернется к тебе позже.
— Я здоров? — спросил Саш, вытягивая руки.