Арбан Саеш. Трилогия
Шрифт:
— И ты считаешь, что у нас один из этих мечей? — поднял брови Хейграст.
— Один из этих мечей у банги в гранитном городе под горой Меру-лиа. Это самая великая ценность моего народа. Второй меч из сохранившихся у одного из королей Салмии. Он передается в их роду старшему сыну уже многие годы. Третий меч в Аддрадде. Он служит черным делам, но я не хочу говорить об этом. Ваш меч четвертый.
— Я ничего не скажу тебе, Дженга, — покачал головой Хейграст. — Уверен, что меч Саша не входит в эту дюжину. Но, может быть, этот знаменитый Икурн сотворил что-то еще в своей жизни?
— Он покончил с собой, — усмехнулся банги. — Когда мастер принес свой тринадцатый лучший меч Бренгу и предложил испытать его прочность, Бренг обнажил клинок и легко разрубил лезвие меча Икурна. Оружие Бренга было воистину оружием богов. Его меч мог становиться невидимым, его клинок был прозрачен, как горный хрусталь. Но это вряд ли что-нибудь скажет тебе, нари. Икурн понял, что никогда не сможет сделать такой меч. Ему стало незачем жить.
— И напрасно, — покачал головой Хейграст. — Пытаться совершить невозможное — это и есть смысл жизни.
— Все самые великие творения рук смертных созданы в попытках совершить невозможное, — ответил Дженга. — Но мастер не может жить мечтой. Он должен иметь возможность воплотить ее своим умением.
— Может быть, ты и прав, — задумался Хейграст. — А ты не подумал о том, что на спине Саша может оказаться тот самый меч? Меч Бренга?
Дженга пристально всмотрелся в лицо Хейграста и вдруг громко расхохотался.
— Мы можем рассказывать друг другу сказки до завтрашнего утра. Даже если ни один из нас не будет верить другому, — сказал он. — Но есть очевидные вещи. Меч Бренга уничтожен. Он сгорел в то мгновение, когда Бренг убил другого бога. Именно за это боги уничтожили мир Дэзз! Меча Бренга больше нет!
— Вот и ладно, — улыбнулся Хейграст. — Представляю, какие страсти могли бы разгореться из-за этого меча, окажись он в Эл-Лиа.
— Ты не понимаешь, нари, — оборвал его Дженга. — Меч Икурна повод для не меньших страстей. Потому что в отличие от меча Бренга — он реальность. Я был в гранитном городе, и мне было дозволено прикоснуться к святыне банги. Следи за своим другом, нари. Его жизнь ничего не стоит в сравнении с мечом.
Дженга резко поклонился и пошел к своей повозке, где его ожидали Бока и Друор.
— Вышколены, — пробормотал Хейграст. — Дан!
— Я здесь, — откликнулся мальчишка.
— Ты слышал, что говорил Дженга?
— Да.
— Послушай, — Хейграст огляделся. — Скажи Лукусу, что бы он посматривал за Дженгой и его охраной. Передай наш разговор. И пусть Саш подойдет ко мне. Я буду у лошадей.
Дан кивнул и побежал к костру. Лукус уже закончил приготовление ктара, и теперь все члены отряда, за исключением Хейграста и Дженги, усевшегося на свой ящик, потягивали из походных чаш горячий напиток. Дан шепнул Сашу, что Хейграст ждет его у лошадей, и подсел к Лукусу. Саш наполнил две чаши ктаром и понес их в сторону привязи.
— О чем там спорили Хейграст и Дженга? — сам спросил негромко Лукус.
— Дженгу очень заинтересовал меч Саша, — ответил Дан. — Хейграст хотел, чтобы ты знал об этом.
— Да я уж и так заметил, — покачал головой Лукус.
— Чудно, — крякнул Швар, отрываясь
— Давно ли салмская гвардия встречалась с противником? — спросил Ангес. — Мне кажется, что последние неприятности на границе с авглами были более дюжины лет назад?
— Неприятностей у Салмии всегда хватало, — не согласился Швар. — То кьерды, то авглы, то нечисть всякая. Только попомните мое слово, это уже не неприятности. Дело идет к войне. К большой войне.
— И с кем же ты воевать собрался? — не унимался Ангес. — Неприятностей из-за этих бандитов, что объявились на Мертвых Землях, будет еще предостаточно, но серьезная вражеская армия ниоткуда не возьмется. С Империей у Салмии мир. Об Аддрадде уже с полварма лет ничего не слышно.
— Не знаю, — покачал головой Швар. — Только я за свою жизнь такого не помню, чтобы воин не мог один по Старой Дороге проехать от Утонья до Заводья. Самое страшное, что могло угрожать, это стая белых волков. Да и то только зимой в лютый мороз. А теперь женщины дерри как дикие оленихи, прежде чем к грядке наклониться, стоят, слушают, только что не нюхают ветер.
— А по мне все равно, — удовлетворенно прогудел Титур, откинувшись на ткань. — Война — значит, буду воевать, мир, буду отдыхать. Сильные воины всегда нужны.
— Не все сила решает, — откликнулся с повозки Дженга. — Голова тоже пока еще никому не мешала.
— Согласен, — кивнул Титур. — Только умных, которых об колено ломали, я много видел. А сила — она никогда лишней не будет.
— У меня два охранника, — ответил Дженга. — Оба слабее тебя. Друор чуть старше, опытнее, крепче. Бока тоже хорош, но когда они между собой схватываются, из трех схваток в двух вверх берет Друор. Готов поставить три золотых, что Бока тебя поборет в честной схватке.
— Схватку на унижение хочешь? — спросил, приподнимаясь, Титур.
— Зачем же, обычная борьба, — ответил Дженга. — Без ударов. Только захваты. Кто первым коснется земли чем-то, кроме сапог, тот и проиграл.
— Детское баловство, — пробурчал Титур. — Но три золотых хорошая цена. А охранники твои не против побороться? Или это тоже входит в их обязанности?
— Проиграешь-отдашь свою лошадь, когда придем в Заводье, — ответил Дженга. — Бока, тебе нужна хорошая сварская лошадка?
Все посмотрели в сторону охранников. За все время пути от них никто не услышал ни одного слова. Вот и теперь Бока молча поднялся и стал стягивать с себя куртку.
— Моя лошадь, конечно, не стоит и одного золотого, — пробурчал Титур. — Но ты сам предложил. Только предупреждаю сразу, подножки на меня не действуют. Я от них не падаю. А если и падаю, то при этом ломаю подставленную ногу.
Он неожиданно легко вскочил на ноги. Дан хотел подробнее рассказать Лукусу о разговоре Дженги и Хейграста, но белу, как и все, внимательно наблюдал за происходящим.
— Дженга, — заметил Швар. — Должен тебя предупредить, что не только в Утонье, но и в Заводье нет никого сильнее Титура. Ты сильно рискуешь.