Arbitratust. Мрак Думлука
Шрифт:
Свет начинает мерцать и становиться очень тусклым. За мокрым стеклом кабинки сразу же появляются тёмные силуэты, принадлежащие Запредельному Нечто. Холодная вода моментально становиться обжигающе холодной. Тело не выдерживает и начинает стонать от чрезмерного переохлаждения, но Алекс только сильно стискивает зубы и упорно продолжает изучать язык Мрака и забвения. Карта по не многу обновляется, а вода снова, в который уже раз, становиться похожей на кровь. Бесформенных теней всё больше и больше. Они ползут по потолку и стенам, то появляясь, то бесследно исчезая в наступившем полумраке.
Несмотря на тёплый вечер, в достаточно большой ванной комнате, где помимо душевой была, и ванна с раковиной, стало чрезвычайно холодно. Всё, до чего раньше прикасалась вода, моментально
–-Arbitratust, – медленно и тихо произнёс Алекс. – Я готов. У меня нет больше сил терпеть это.
–-Ещё нет, – сказало нечто пустым голосом, с примесью ледяного и стального безразличия. Откуда он исходил было определить невозможно. Алекс никогда не пытался понять этого, зная наперёд бессмысленность этой задачи. Его могучий разум был надёжно скован цепями самого Думлука, и которые не мог разорвать даже сам Цербер.
Алекс выключил воду и открыл стеклянную дверцу. Подойдя к зеркалу, он сразу увидел в нём своё отражение, но только было оно чёрно – белым, и за спиной которого, находился широкий тёмный коридор, служивший проводником не только неистового холода, но и безмерных боли и страданий. Тело Алекса вновь немного изменилось, нечто сменило несколько символов на его телесной карте, вызвав запредельный приступ боли. Отражение в зеркале исказилось в немой гримасе ужаса, а Алекс, как ни в чём не бывало, с упоением смотрел на дикие страдания своего зазеркального двойника. Сколько по времени длилось это неподдающееся объяснению действо, было неизвестно. Алекс пришёл в себя только у себя в комнате лёжа в кровати. Каким образом, он никем и ничем не замеченный всегда покидал душевую, оставалось тайной за семью печатями. Посмотрев на механические часы, висевшие над дверью, он мог лишь сказать одно: – Началось.
На часах было ровно половина первого ночи. Никто ничего не слышал и не видел. Кошмар пришёл тихо и не заметно для спящих рядом людей и дежурившей охраны, а сознание Алекса уже в который раз проваливалось в чёрную бездну немыслимого.
Он у себя дома. Хребты Безмолвия вновь встретили его своим неиссякаемым ужасом, неподдающегося осмыслению. На этих камнях пустоты, сам Инквизитор начертал его судьбу, запечатлев в вечности весь его путь, от безызвестности, до перерождения его тленной оболочки в нечто более совершенное. Нечто без места. Сознание, блуждающее в его беспросветных лабиринтах, обладало полной свободой действий, потому – что оборотная сторона жизни, рождённая самой вечностью, каждый раз вдохновляла его разум на новые свершения. Здесь не было тех цепей, оков и кандалов, которые было вынуждено нести на себе всё человечество. Именно здесь разум Алекса раскрывался как никогда и расцветал пышным цветом своей безграничной тёмной природы. Именно здесь, он творил всё что хотел, а бездушные фантомы и человеки пустоты, находили в его творениях свое вечное прибежище.
Утро наступало с неимоверным упорством и желанием развеять ночной летний полумрак, но тьма, мучившая душу Алекса, покинула его комнату как обычно, в половине седьмого и ни секундой раньше. И, вновь смертельная схватка его сознания с отступающей болью и безумием, за своё право под солнцем в этой скучной и беспечной физической реальности. Друзья конечно же снова ничего не заметили, а значит Алекс вновь одержал маленькую, но очень важную для него победу. Огонь бездушия всю ночь пылающий в подсознательном нечто снова утих, но только лишь для того, чтобы вновь вспыхнуть с новой безудержной силой в следующую ночь.
Но день начинался, а это значило только одно, жить так как хочется, ибо не никогда не знаешь, отпустит ли тебя кошмар в следующую ночь на поруки новому дню, или оставит у себя под вечной тенью тлена и забвения. За завтраком планов решили не менять и, как и договаривались, ровно в девять утра великолепная четвёрка покинула старые стены. Алекс конечно же никому ничего не сказал
–-Жарко, – жаловался Андрей, уже изнемогая из-за полуденного зноя. – Надо купить квасу. Не могу больше, у меня сейчас мозги закипят.
–-Хорошая идея Андрюш. Сходи и купи, пожалуйста, три двухлитровые баклажки, или столько, сколько сможешь унести. В общем, на твоё усмотрение. – Софи мило улыбнулась и, Андрею ничего не оставалось делать, как не спеша пойти в сторону смотровой площадки, где стояла большая жёлтая бочка с освежающим напитком.
Друзья сидели на лавочке и, в тени больших клёнов спасались от Солнца, грозившего столпотворениями на пляжах и опустением города. Середина рабочей недели радовала не большим количеством гуляющих, да и люди сейчас, предпочитали больше находится вблизи каких-нибудь водоёмов, лениво валяясь на песке и потягивая слабоалкогольные напитки, или катаясь на водных лыжах, пытаясь обуздать стихию.
–-Так не хочется возвращаться обратно. Поскорее бы восемнадцатилетие и своя жилплощадь, вот тогда я оторвусь по полной программе, – сказал Макс вальяжно устроившись на скамейке.
Алекс лишь улыбнулся и похлопал друга по плечу. Он прекрасно понимал, как уже до чёртиков надоела та небольшая комната, которая была у каждого из них. Плюс ко всему прочему режим обязательный для всех. Подъём, завтрак, обед и ужин по расписанию. Ложится можно было хоть за полночь, главное не шуметь и не привлекать к себе лишнего внимания и, тогда всё будет хорошо. Макс называл свою комнату клеткой и мечтал лишь об одном, как бы по скорее выйти на свободу и начать устраивать свою личную жизнь так, как он сам считал это нужным и правильным.
–-Потерпи ещё не много, полгода осталось, – сказала Софи, играя со своей копной рыжих и густых волос, и периодически посматривая на Алекса.
–-Полгода говоришь? А знаешь, как они будут тянутся?
–-Только не гунди Макс, я тебя умоляю. Нам Андрея вполне хватает со своей болтовнёй, но всегда кстати, по делу прошу заметить, – и Софи показала Максу язык.
–-Андрей никогда не жалуется на свои условия, – сказал Алекс, – и когда надо держит рот на замке. С ним приятно болтать.
–-Хорошо, я понял ваши намёки. Просто мне жуть как надоел режим.
–-Сказано же, терпи. Лето пролетит быстро, а там и до зимы рукой подать, я же права?
–-Конечно, – ответил Алекс и недвусмысленно посмотрел на Софи.
Ребята сидели молча некоторое время и ждали Андрея. Каждый из них, конечно, думал о чём-то своём и поэтому, когда у Алекса внезапно сильно закружилась голова и он моментально потерял сознание, Макс и Софи не сразу поняли, что к чему.
Алекс снова падал в пустоту, где он мог видеть в свете тьмы лишь бесконечные проявления небытия и сплошной густой мрак, чем – то похожий на испорченный и смердящий кисель. Да и падением это было очень сложно назвать, но чувство того, что он падает, присутствовало, хотя и в очень искажённом и нелицеприятном виде. “Приземление”, произошло внезапно и, в некотором смысле успешно. Удар о некую условную и невидимую поверхность, был достаточно сильным, чтобы спровоцировать сильную боль по всему телу. Алекс конечно же стерпел, но обо что он мог ударится, если вокруг лишь чёрно-серое нечто? Было абсолютно непонятно, где находится верх и низ, где право, а где лево. Полная дезориентация. Боль, как ни странно, быстро прошла. Когда он поднялся на ноги, и решил сделать несколько шагов вперёд, ему это вроде даже удалось сделать, но на самом деле он остался стоять на месте. Кошмар пришёл неожиданно, и почему-то, среди бела дня.