Ареал: Вычеркнутые из жизни. Государство в государстве. Умри красиво

Тармашев Сергей

С тех самых пор ОСОП и стал потрошить на предмет уцелевшего научного оборудования все полевые лаборатории и развалины строений Городка, до которых удавалось добраться. Ещё через месяц по Ареалу поползли слухи о таинственном Водяном, торгующем в Жёлтой Зоне. Загадочный продавец ходил между смертельных аномалий, словно по проспекту, и предлагал по очень выгодным ценам чистую питьевую воду и медицинские препараты высокого качества. Ни стандартные медикаменты РАО, ни даже новые антидоты, понемногу изготавливаемые в ЦИАП, не могли сравниться с препаратами Водяного по степени эффективности. Против токсинов, ядов и болезней Ареала, сильно мутировавших после катастрофы и ощутимо повысивших силу своего разрушительного воздействия, гарантированно помогали только загадочные шприц-тюбики из Жёлтой Зоны.

Быстро нашлись и самые хитрые, посчитавшие, что старый добрый грабёж всегда выгоднее нудной торговли. Несколько вооружённых отрядов в разное время уходили

к магазину Водяного, собираясь поживиться редкой добычей, но лишь один человек из их числа выполз обратно в Зелёную с перебитыми пулями ногами. Он передал всем заинтересованным лицам, что Отряд Специальных Операций официально предупреждает о намерении проводить карательные акции после каждой попытки нападения на свой магазин. В качестве подтверждения своих слов ОСОП на следующий же день атаковал лагерь бандгруппы, к которой принадлежал выживший уголовник. Из четырёх десятков боевиков уцелело меньше половины, часть из которых оказалась настолько неразумна, что бросилась по следу уходящего Спецотряда, пылая желанием совершить месть. Насколько удачной оказалась для них эта затея, никто так и не узнал, ибо преследователи, войдя в Жёлтую Зону, более оттуда так и не появились. После ближайшего Выброса кто-то из Перекупов набрался храбрости и пришёл с небольшим караваном к поляне Водяного в установленный для сделок день. Торговец Спецотряда оказался на месте и, как обычно, ожидал покупателей. Больше соваться на поляну с намерениями, не относящимися к торговле, никто не желал. Сам Водяной никогда не отвечал на вопросы и вёл разговоры исключительно о торговле. Отсутствие какой-либо серьёзной информации быстро сделало своё дело: кровожадный ОСОП и его загадочный продавец обросли всевозможными слухами и домыслами, и это лишь усилило завесу таинственности.

3

Москва, Краснопресненская набережная, Белый Дом, кабинет вице-премьера Лозинского, 31 октября 2011 года, 12 часов 40 минут.

– Не ожидал, что Кугельштайн столь быстро перейдёт от слов к делу. – Лозинский откинулся на спинку высокого кресла с выражением глубокого недоверия на лице. – И тем подозрительнее выглядит его предложение. Он может сколько угодно строить из себя непорочного гения, далёкого от мирской суеты, но я вижу его насквозь. Немец пудрит нам мозги, чтобы мы платили ему деньги. Иначе почему он не сказал мне о новом препарате девять дней назад?

– Он утверждает, что в тот момент у него ещё не было ясности, – поморщился Белов. – Препарат не сохранял стабильности. Поэтому я и отказался проверять его на себе и потребовал введения стандартного препарата. Кугельштайн прямо заявил, что не проводил испытаний на добровольцах, так как в настоящий момент не имеет ни финансовых, ни юридических возможностей этого сделать.

– Бред! – Вице-премьер криво усмехнулся. – У него достаточно денег! Он пичкает своим зельем двенадцать человек, и каждый платит ему по три миллиона долларов! Даже если Кугельштайн не врёт и половина этих денег составляет себестоимость операции, оставшегося вполне достаточно, чтобы оплатить бесплатный синтез для добровольца! Я уже не говорю о средствах, что передают ему благотворительные фонды. Или он хочет сказать, что во всём Ареале не найдётся ни одного желающего уколоться бесплатно?

– Этот напыщенный индюк меня раздражает не меньше твоего, Валентин. – Генерал-лейтенант коротко качнул головой. – Но в сложившейся ситуации он прав. Более того, считаю, что его позиция сейчас совпадает с нашей. Найти добровольца из числа этого стада элементарно. Но после проведения эксперимента данный субъект мгновенно станет ещё одним знаменитым выскочкой. Его потащат на всевозможные токшоу, конференции и собрания оппозиционных партий, чтобы в тысячный раз показать, как страдают несчастные в Ареале. Это популярная тематика. Если новая сыворотка Кугельштайна окажется удачной и её эффект продлится дольше обычного, к этому персонажу жареных новостей и конференций успеют привыкнуть. А что потом? Рано или поздно препарат утратит силу, и доброволец вернётся в Ареал. И никто не будет платить за него второй раз! Пресса и наши противники мгновенно сделают его мучеником, символом вероломства РАО и так далее. Мол, мы покупаем себе избавление от Зависимости, но что делать тем, у кого нет на это денег, и тому подобное. И оплачивать его операции бессмысленно. Во-первых, недешёвое удовольствие, во-вторых, всё равно ничего не изменит. Заплати за одного – будут ныть: а как же остальные двадцать тысяч? Я уже не говорю о том, если что-то у Кугельштайна пройдёт не так и доброволец умрёт на операции. Представляешь себе шумиху?! Совет Директоров РАО проводит опыты на людях, либо что-то в этом духе. Нет, сохранять существующее положение дел более разумно. Некоторые знают, многие догадываются, большинству наплевать, и никто не заявляет ни о чём конкретно.

– Не буду спорить, хотя и не со всем согласен, – нахмурился Лозинский. – Итак, ты предлагаешь оплатить Кугельштайну эксперимент?

– Иначе это сделает кто-то другой, – заявил Белов. – Например, Бертран или Уиллер. Не думаю,

что они захотят рисковать лично, но, учитывая свои финансовые возможности, им не составит труда найти добровольца. Возьмут они его, разумеется, из числа своих, в «Блюроуз» народу достаточно. И заметь, в случае успеха у наших противников опять же появляется возможность швырять в нас камни. Подумать только, иностранцы в Ареале заботятся о своих соотечественниках, а руководство РАО, естественно, только о себе!

– Согласен. – Вице-премьер задумался. Бертран и Уиллер со своей «Блюроуз» до сих пор не были головной болью и охотно шли на сотрудничество. Что и понятно, не в их ситуации отказываться от компромиссов: чужая страна, жуткая глушь, Зависимость. Хотя поначалу с ними пришлось немного повозиться. Француз и британец были эксцентричными коллекционерами и весьма состоятельными людьми, что в конечном итоге и привело их в Ареал. Оба являлись владельцами довольно крупных осколков ухтинского метеорита, приобретённых, разумеется, в обход законов России. После «Дезинфекции» эти осколки заставили своих хозяев приехать в Ареал, дабы «вернуть себя на родину». Во что выльется такое возвращение, тогда ещё никто не знал. Теперь Бертран с Уиллером живут в Сателлите вместе с остальными горе-коллекционерами и очень довольны тем, что вообще остались живы. После того как Кугельштайн представил свою сыворотку, оба стали его постоянными пациентами и несколько осмелели, но вряд ли с ними вообще могут возникнуть проблемы. Потерявшим ощущение того, кто в доме хозяин, иностранцам всегда можно отказать в визе. А сколько проживёт Зависимый вне Ареала, всем хорошо известно. Одно лишь опротестование подобного отказа займёт вдвое больше времени. Так что пять или шесть иностранцев, периодически возвращающихся в Ареал, ничем не угрожали Совету Директоров РАО и были абсолютно управляемы. А созданный ими благотворительный фонд «Блюроуз» даже играл на руку: они всегда правильно освещали за рубежом состояние дел в Ареале, предусмотрительно закрывая глаза на ненужные мировой общественности подробности. Не говоря уже о том, что фонд был платёжеспособен, хоть звёзд с небес и не хватал: Зависимость серьёзно подкосила бизнес его основателей. Но сейчас ситуация была иной. Ради возможной перспективы излечения иностранцы на риск пойдут. Отправят кого-нибудь из числа своих, в случае чего будут долго извиняться и даже компенсируют моральные издержки, но этот заносчивый фашист Кугельштайн сделает собственные выводы. Он всегда даёт приоритет тем, кто платит за его исследования без возражений и задержек. И до сих пор пальма первенства принадлежала Лозинскому и Белову, только их самовлюблённый нобелевский лауреат встречал день в день, остальные могли просидеть в Ареале лишнюю неделю, а то и две, ожидая, пока клиника профессора будет готова к синтезу…

– Кого отправим? – Вице-премьер посмотрел на генерал-лейтенанта. – По срокам подходят оба.

– Если у тебя нет планов на Прокопенко в Москве, могу послать племянника, – поморщился Белов. – Толку от него, сам понимаешь, немного. Он готов к операции вот уже как десять недель, но держать его в Сателлите гораздо спокойнее, чем в Москве. С этим не спорит даже его мать. Иными словами, для меня разницы нет, так что решай сам.

– В таком случае путь едет Прокопенко. – Лозинский посмотрел в окно и прищурился. – У него имеется фронт работ, скоро новый бюджет, так что пусть заодно взбодрит наших партнеров. Они испытывают страх, оказываясь в одном кабинете с кем-либо из Зависимых, так что общение с Прокопенко лишний раз укрепит их дисциплину… – Вице-премьер перевёл взгляд на генерала: – Кроме того, у меня есть для него особое поручение. Пусть проведёт встречу с оппозицией. Господин Абрамов, борец с несправедливостью и великий разоблачитель, давно порывается вызвать на словесную дуэль кого-либо из руководства РАО. Мы дадим ему такую возможность. Пусть убедится лично, что такое Зависимость и сопровождающие ее трагические случаи. Как ты считаешь, Эдуард, за время беседы Абрамова со страдающим Зависимостью Прокопенко произойдёт что-то нехорошее и печальное?

– Уверен, что произойдёт! – понимающе кивнул Белов, возвращая Лозинскому внимательный взгляд. – Зависимость, конечно, непредсказуема, но полтергейсты случаются так часто, что Абрамов непременно окажется в центре событий.

* * *

Рабочий телефон мелодично зазвенел, настойчиво требуя отложить работу с корреспонденцией, и Татьяна сняла трубку, отодвигаясь от компьютера.

– Негосударственный благотворительный фонд помощи пострадавшим от Ареала «Неравнодушные», заместитель руководителя пресс-службы Татьяна Володина. Слушаю вас! – произнесла она.

– Вам звонят из ФСБ! – злобно зашептал знакомый женский голос. – Вы все допрыгались и за вами уже выехали! Тюрьма по вам плачет! А вас, Володина, посадят в самую страшную камеру к злобным лесбиянкам! Потому что вы купили сапоги, которые хотела купить я!

– Юлька! – Татьяна тихо прыснула, стараясь скрыть эмоции от сидящих за соседними столами сослуживцев. – Перестань смешить, окружающие меня не поймут, я, между прочим, на работе!

– Можно подумать, я на Мальдивах! – фыркнула подруга. – И звоню тебе с золотистого морского пляжа прямо из горячих объятий жаркого мачо!