Арестант особых кровей
Шрифт:
Вот и я подпала под ее магнетизм сразу, но меня это не расстраивает: не так уж часто мне кто-то нравится.
Мы прошлись неторопливо по коридору и вышли из здания; до отбоя осталось минут пятнадцать, поэтому двое охранников, разговаривающих неподалеку, посмотрели на открывшиеся двери — кто это гулять так поздно собрался?
Увидев Марлу, эти здоровые лбы сразу расслабились и забыли о нас.
— Тебе все можно, — вырвалось у меня.
— Если бы, — улыбнулась молодая женщина. — Просто они знают, что на меня можно положиться. Давай прогуляемся немного, подышим воздухом.
—
— Почему бы и нет? Мы ведь недолго. В здании так душно, так шумно…
— Это верно, — согласилась я, глубоко вдохнув, и посмотрела в небо.
На его синем полотне уже зажглись огонечки звезд. А как бы красиво выглядело это небо, если бы не светились прожекторы, и не мигала раздражающе ТПТ-вышка вдалеке! Я вдохнула еще раз, глубже, и представила, что нахожусь где-то в лесу, совсем одна, и когда открою глаза, увижу прекрасные узоры энергий, оставленных живностью, неторопливый ток жидкостей в стволах деревьев…
— Как тебе здесь? — спросила Марла.
— Нормально.
— Знаешь, больше половины отбывших наказание получают пожизненный блок энергии. А это не нормально, Тана.
— Предлагаешь впасть в уныние? Плакать? Волосы на голове рвать? Горевать об испорченной жизни? — спросила я иронически, открыв глаза и посмотрев на Марлу.
— Нет, конечно. Я предлагаю действовать. Преступление у тебя серьезное? Срок большой?
— Курид сказал, арестанты не говорят о своих преступлениях.
— Забудь о том, что сказал Курид. Это указания для основной массы.
— А я что, не основная масса?
— У тебя есть все шансы не стать ею. Я наблюдала за тобой эту неделю; думаю, ты девочка умная и практичная. Ведешь себя спокойно, присоединилась к группе Токи, к группе, которая в любимчиках у надзирателей.
— Умные и практичные девочки не попадают на трудовые планеты, — горько проговорила я.
— Ошибки совершают все, — отмахнулась Марла и, загадочно глядя на меня, проговорила, понизив голос: — Ты можешь пробыть здесь всего полгода, а потом тебя переведут в Арету, это самый крупный город на Хессе. Арестантов, отличившихся хорошим поведением и высокими трудовыми показателями, переводят туда, и это совсем другие условия работы и жизни. Перевод в Арету это первый шаг на пути к свободе. Если будешь умницей, сможешь освободиться уже через год-полтора, и в твоем личном деле поставят волшебную отметку «ЭО-СВОБОДНА». Это значит, ты не опасна и перевоспиталась. Это значит — полноценная жизнь.
Я смотрела на Марлу, как очарованная; последние месяцы я только и слышала, что предстоящие годы проведу в заключении, что не видеть мне потом хорошей работы, что все кончено, что я виновата, что не могу собой владеть… Только один человек меня во всем поддержал, мой брат, но его голос потонул в общем потоке обвинений.
И вот кто-то еще говорит мне о свободе, о шансе все изменить, убраться отсюда и получить вожделенную отметку… Я ведь и правда не должна здесь находиться, не я все начала, я всегда была благонадежной сознательной гражданкой Союза…
В горле встал комок.
«Расчувствовалась», — поругала я себя и, прочистив
— Что сделать, чтобы получить перевод в Арету?
Марла улыбнулась и, наклонившись ко мне, сказала:
— Стать любовницей старшего надзирателя.
Я рассмеялась так громко, что охранники снова обратили на нас внимание. Марла тоже рассмеялась, легко и непринужденно.
Отсмеявшись, я сказала:
— Конечно, надо спать с надзирателем. Мы же не в сказке, где чудесные освобождения случаются сами собой.
— Между прочим, Тана, для тебя все это действительно похоже на сказку. Хальд красивый интересный мужчина. Тебе повезло. Другие арестантки из кожи вон лезут, чтобы привлечь его внимание.
— Да, я везучая. Только в противоположном смысле.
— Да брось. Хальд не из тех примитивных мужланов, которые тешатся с арестантками ночью, а утром обращаются с ними как с мусором. Если он сказал, что поможет освободиться, значит, поможет. Он всегда держит обещания. Честно, Тана, ему можно довериться.
— По твоим словам выходит, что этот надзиратель Хальд — золотой человек, — усмехнулась я.
Марла не стала спорить и мягко проговорила:
— Ты можешь составить о нем собственное мнение.
— Уже составила.
— И?
— Не люблю блондинов, к тому же голубоглазых. Это так ординарно, — заявила я с сожалением, словно только внешность надзирателя является препятствием для наших, так сказать, постельных отношений.
— Значит, ты не хочешь сказку? Хочешь грубую реальность? — вкрадчиво уточнила Марла.
Я окинула женщину взглядом. Молодая, невероятно привлекательная, невозмутимая, с гипнотическим взглядом и бархатным голосом… Вот в таких легко влюбляются и предлагают стать любовницами. Но старший надзиратель Хальд отчего-то заинтересовался мной, заурядной девчонкой, у которой из примечательных черт только красно-рыжая шевелюра да вычурное имя. Интересно, сама Марла спит с этим надзирателем?
Я медлила с ответом. Не потому, что ответа не было, а потому, что мне снова стало тошно, и снова отравлял яд обиды. О какой такой сказке она говорит? Если денег нет, если ты не из влиятельной семьи, то сказки не будет. Будет только грубая, а порой и очень грубая реальность. Существование в качестве подстилки надзирателя это картинка как раз из такой грубой реальности.
Марла так внимательно смотрела на меня, словно хотела прочесть мысли. Уверена, моя покладистость будет ей на руку; возможно, Хальд пообещал ей что-то за содействие.
— Увы, — ответила я. — Блондины совершенно не мой тип.
— Ладно, — улыбнулась Марла. — Пора возвращаться.
Мы вернулись в жилой корпус и разошлись по спальням. Уже лежа в койке, я думала о том, что вряд ли «золотой» надзиратель Хальд будет так мил, что спокойно примет мой отказ.
Как же все-таки несправедлива жизнь! Когда я была свободной гражданкой и свободной девушкой, мужчины не очень-то обращали на меня внимание, так что моя бедная мама без конца сокрушалась о моей несуществующей личной жизни. Но стоило загреметь на трудовую планету, как меня сразу приметил «золотой» надзиратель Хальд.