Арестант особых кровей
Шрифт:
А что? Если стоять, ветер с ног сбивает, а слезть можно только в сугроб, а мне не хотелось тонуть в нем. Глазки камер так и закружились возле, засняли со всех сторон, со всех ракурсов. Меня удивило только одно: почему снимают только меня? Я победитель, но разве не должны заснять и других, чтобы запечатлеть их реакции, тоже наверняка очень интересные?
Следующая съемка случилась через час, уже в помещении, в тепле. Мне задавали тысячу вопросов, на мой взгляд, не связанных с гонкой, поэтому отвечала я отрывисто и довольно резко, однако это почему-то приводило присутствующих в восторг. Мучили меня не так уж долго;
— Моя ты любовь! — воскликнула женщина, обняв меня, и расцеловала безо всяких центаврианских предубеждений. — Ты их всех сделала!
Полузадушенная ее объятьями, я спросила о том, что меня волновало больше всего прочего:
— За победу дают тысячу единиц? Это сумма с учетом налогов?
— Да плюнь ты на эти единицы… Ты обошла искусственный интеллект!
Регина отстранилась и посмотрела на меня глазами, превратившимися в две звезды восторга.
— Что вы сказали? — уточнила я, холодея.
— Твоими соперниками были не люди, Тана, — задыхаясь от избытка чувств, объяснила женщина, — а искусственный интеллект, программы. Это не та гонка. Та гонка прошла по графику, как и предполагалось. А ты участвовала в эксперименте!
Поглоти меня Черная дыра!
Знала, знала, знала ведь, что Малейвам доверять нельзя!
— Вы меня обманули, — прошептала я.
— Официально обмана не было. В договоре, который ты подписала, указывалось, что корпорация имеет право изменить место и условия проведения гонок. Надо было внимательно читать договор.
— Дура, — все так же шепотом, но уже озлобленным и свистящим проговорила я, и начала мерить шагами комнату. Я никогда не была достаточно внимательной. Правы были преподаватели в школе полиции — у меня не аналитический ум!
Госпожа Малейв подошла ко мне и положила руку на плечо.
— Не кори себя, — сказала она. — Во вселенной нет никого коварнее, чем центаврианские юристы. Ты бы все равно их ловушки не заметила, для этого надо быть очень внимательным и въедливым человеком… как мой сын Виго, например. Это настоящий педант, — проворчала Регина то ли с гордостью, то ли с озабоченностью.
Я зло промолчала.
— Можешь считать меня вселенским злом, если тебе будет от этого легче, — предложила женщина.
— Почему не предупредили меня, что это будет не гонка, а эксперимент? — спросила я. — Для меня вообще не имело значения, в чем участвовать, лишь бы деньги получить. А так… я чувствую себя простофилей, которую развели и воспользовались.
— Знаю, ты не поверишь, но я действовала в твоих интересах. Ты могла бы участвовать в обычной гонке, той самой, которой я тебя сюда, на Круан, и заманила. Но ты бы проиграла в ней, Тана. Ничего бы тебе не дало участие в ней. Мы набрали самых лучших пилотов; всем им хотелось помелькать в рекламе. Гонка прошла по плану, первым стал Виктор Блейк, землянин. Новая линейка скоростных аэрокаров так и будет называться его именем. Ты бы не выиграла, — повторила Регина. — У профессионалов рука набита, каждое движение отточено, они системы каров знают лучше, чем самих себя.
Слушать про гонку, которая прошла без меня, мне было неинтересно и досадно. Поэтому я спросила:
— В чем суть проведенного эксперимента?
— Аэрокары, которые сегодня были твоими «соперниками», технически совершенны и специально подогнаны под сложные погодные условия. Разработчики внедрили в аэрокары новую систему безопасности с искусственным интеллектом, чтобы в случае опасной ситуации аэрокар и без пилота
— Значит, не соперники у меня были, а соперник — искусственный интеллект…
— Ты его обошла и доказала, что человек в экстремальной ситуации соображает лучше. Креативнее. Эксперимент записан, данные зафиксированы. Смонтируем ролик и отправим Совету, и они, я уверена, сразу прилетят поглядеть. Любой бы прилетел!
— Мне надо позвонить домой, — сказала я бесцветно.
Выложившись на сто процентов, я хотела только одного: сообщить Яри, что я не неудачница, хоть и дурында, что деньги будут, и лечь спать.
— Конечно! Связь устроим.
Я кивнула и еще раз спросила про деньги.
— Эх, Тана, Тана… Деньги ты свои получишь, но это такая мелочь, на самом деле, — загадочно улыбнулась Регина. — Ты пока в прострации и потому не осознаешь, что произошло. А произошло нечто большее, чем удачный эксперимент — для тебя началась новая жизнь.
Я кивнула, а сама про себя решила: «Получу деньги и сразу свалю».
Глава 28
Тана
Прострация была долгой. Дни перетекали один в другой, полные встреч, переговоров, бесед с пилотами-испытателями, разработчиками и тестировщиками встроенных в аэрокары программ… На Регину я и сердилась, и нет; терпела формальности, бесконечные расспросы проектировщиков аэрокаров, снова и снова вылетела на круг, показывая, как действовала, думая только о внушительном балансе на личном платежном счету.
Сначала я поставила себе условие, что покину Круан сразу же, как будет официально совершен перевод денежных единиц на мой счет. Затем сдвинула срок отбытия до того момента, пока не прибудет Совет и не посмотрит на меня и мое пилотирование вживую. Следующий раз я отодвинула срок отлета, когда прибыли пилоты корпорации, чтобы со мной познакомиться и попробовать повторить мою технику пилотирования. Да-да, тот мой позорный пролет с авариями и отскоками от силового поля назвали «техникой»! Особенно пилоты заинтересовались «дядиным» маневром; который я использовала на финальном рывке.
В общем, мое возвращение домой все задерживалось и задерживалось, дни сменяли друг друга все стремительнее, и становились все необычнее, интереснее и полнее. Мое славное семейство в лице мамы, отчима и брата уже не беспокоилось обо мне; родные поняли, что у меня началась новая, совсем другая жизнь, и в этот раз они приняли эту перемену благожелательно, без скандалов.
Большую часть денег я сразу перевела им, чтобы Дегг мог, наконец, открыть свою мастерскую по ремонту робототехники, и чтобы разделаться с долгами. Я и сама вернула долг выручившей меня тетушке, а остальные средства использовала умеренно, экономила, хотя, в общем, в средствах не нуждалась: корпорация и лично Регина Малейв заботились о том, чтобы я не знала ни в чем нужды.