Аргентина: Кейдж

Валентинов Андрей

Рука отдернулась. Босс взглянул с подозрением.

— А ты можешь... Эх, попытаюсь сам к ней подкатиться. О, придумал! С твоего пиджака и начнем. Отдадим в мастерскую, остальное — уже мое дело.

Помолчал, сжал крепкий кулак. Разжал...

— Верно, Кейдж. Не стоит тебе рисковать. Камилла — девушка, конечно, хорошая...

О-о-ой!

Боссова длань легла на загривок, сжала, развернула.

Глаза в глаза.

— Мы теперь — семья, Кристофер. Поэтому слушай! Джеймс — мой старший брат, как он сказал, так и будет. Решил жениться на Лорен — значит, женится. А мой долг — сделать так, чтобы на его

репутации не было и пятнышка. Мы, Тайбби, вроде жены долбаного Цезаря — выше подозрений! Понял?

Крис взглянул сочувственно:

— А с незаконнорожденными у вас как?

Пальцы на загривке налились свинцом.

— Не дури, парень! И не делай вид, будто фишки не просекаешь. Или я тебя, Кейдж, не знаю? Ты южанин, дикси, твое слово — железо, ты в Бога веришь. А Лорен... Она — еврейка, слыхал? Да, крещенная, протестантка, но кровь не спрячешь. Ей уже тридцать, нагулялась по самое не могу. И — хватит! Помолвка — это святое, она слово дала брату перед Господом нашим. И если я узнаю...

Пальцы разжались. Босс отвернулся, дернул крепкими плечами.

— Я не прошу тебя, Кейдж, шпионить. Но меня не будет, значит, старший — ты. А если что, имей в виду, мы ее не просто выгоним. Я лично кнут возьму.

Крис решил, что ослышался. Толпа, шум... Мало ли что почудится?

— Мы же из Алабамы, Кейдж, — Джордж, младший брат, негромко рассмеялся. — Из самого Сердца Юга. В общем, учти — и реагируй. А насчет задания — не бери в голову. Мне ли тебя учить? Никому этот Грааль не нужен. Сделаешь три-четыре материала про то, как вы по пещерам ползали и землю носом рыли. Последний назовешь: «Нашли» — и добавишь вопросительный знак... Ладно, Кейдж, пойду делами заниматься. А ты — снимай пиджак!

Босс отбыл, оставив Криса в одной рубашке, грустного и совершенно несчастного. Плохо было все, но что-то в услышанном и увиденном задело особо. Прокрутив пленку-память, репортер рассудил: Грааль. Выходит, Он никому не нужен?!

То есть как — не нужен?

3

Кофе вкупе со старинной кофемолкой и медной джезвой нашелся в маленьком стенном шкафчике на второй сверху полке — именно там, где он хранил кофе сам. И кухня почти один в один, новая газовая плита с тремя конфорками фирмы Seppelfricke, легкие стулья светлого дерева, раскладной стол, покрытый зеленым пластиком. Харальд Пейпер, невесело усмехнувшись, вдохнул поглубже. Кажется, еще и запах остался — от кофе, что готовил брат по старинному семейному рецепту.

«...Наш предок — полковник австрийской армии, командир полка кроатов. По легенде, он дружил с Георгием Кульчицким, героем битвы под Веной...»

Гауптштурмфюрер СС (то ли бывший, то ли нет) приказал себе не раскисать. Кофе — это вам не похлебка для свиней, ариец Пейпер! Jasno, nemachki? Rad, Bozhe ne zaboravi![20]

Джезва уже была прогрета, когда дверь ванной (по коридору — вторая налево) приоткрылась, и оттуда выглянуло чудо в махровом халате. Моргнуло.

— Я уже, герр... Ой, простите, Харальд! А ничего, что мы с вами здесь хозяйничаем?

Он уже был готов сказать чистую правду: не так уж и хозяйничаем, да и брат разрешил, даже ключи дал. Но внезапно вспомнилось...

Boha Chorneho, stare kralestwo rapak netko wobydli...

«Бога

Черного, царства древнего позабыт алтарь» — написал когда-то его предок и тезка, великий сорбский просветитель Гандрий Зейлер. Лишних слов в гимне не бывает. Алтарь же Черного бога — zeleni.

Зеленый!

Сын колдуна шагнул к той, которой не позволил умереть, осторожно взял за плечи, поглядел в светлые, словно утреннее небо, глаза. Так может, не Starica sa kosom раз за разом подает ему знак, заливая мир зеленым огнем? Именно Черному богу служил Мельник, побежденный Крабатом.

Выходит, каждому — свое наследство? Старшему, сыну Небесного Камня — мир горний, высший. Но и младшего не обделили.

— С лицом у вас, Ингрид, все в порядке, — улыбнулся он, думая совсем о другом. — Только губы немного кровят, смазать надо.

* * *

...Они курили, сидя прямо на холодной траве. В салоне «мерседеса» пахло порохом и кровью... Вокруг плескалась ночь, вдалеке, по оставшемуся позади шоссе, время от времени с негромким шумом проносились машины, а здесь был лес, узкая просека — и тишина.

— ...Такие вот дела, фройляйн фон Ашберг, — подытожил Харальд, глядя в черное осеннее небо. — Постарайтесь понять: мы оба сейчас — вне закона. Для начала вот что... Никогда больше не упоминайте фамилию «Шадов»! Брата называйте просто Мареком, он не обидится. И еще. Меня и вас могут арестовать. На допросах в «стапо» не молчат, поэтому ничего — слышите, ничего лишнего! — мне пока не рассказывайте. И не обижайтесь, если я тоже промолчу.

Девушка осторожно поднесла сигарету к окровавленным губам.

— Сама себе удивляюсь. Мне, наверно, положено плакать, в истерике биться. Или это шок, и меня потом накроет? Я все понимаю, герр Пейпер. Как это правильно называется? Версия? У меня их целых две — отчего меня решили убить. Но, вы правы, промолчу. И... Неужели это действительно не вы, Марек? Лицо, голос, даже тон... Какая-то сказка!

Разведчик Пейпер не без сожаления подумал об упущенной возможности — ничего не объясняя, просто выдать себя за брата. Нельзя! Если догадается — больше не поверит.

Улыбнулся, руку протянул.

— Харальд.

— Ингрид.

* * *

Теперь все позади. Черный Mercedes-Benz 260 D брошен около Потсдамского вокзала. Южное направление. Ищи беглецов, К-козел, в Остмарке и на итальянской границе! О квартире же Харальд побеспокоился заранее, словно чуял. Всем удобна! Снята не разыскиваемым врагом Рейха Шадовым, а мало кому известной фрау Веспер. Ее муж, разъездной торговый агент, вернулся из очередной командировки. Кто может заподозрить? Привратник внизу — и соседи по лестничной площадке. И это решено: улыбка, бронзовый жетон СД, а для верности — подписка на служебном бланке. Специальная операция, уважаемые господа! Просим содействовать — и не мешать.