Аргентина: Кейдж
Шрифт:
— А еще — орангутангов.
Мухоловка повернулась и, не сдержавшись, царапнула взглядом «чистокровного». Поляк или чех, и лицо почему-то знакомое. Картотека розыска? Секретный агент по кличке Кай... Нет... Просто кого-то очень напоминает.
Красивый парень!
— А про себя я еще не придумала, Марек. У меня итальянский — с немецким акцентом, это сразу заметно...
Марек усмехнулся.
— А немецкий — южный, почти как у меня. И еще... Шрам от пули вы челкой прикрываете, но лучше носить берет. Давайте присядем!..
Отодвинув стул, подождал, пока гостья устроится,
— Это — по желанию. Мне дочь строго запретила, но, если что, скажу, будто вы настояли. На первый раз простит. Кстати, если хотите, могу принести пепельницу. Я сам — некурящий. Ну, с некоторых пор...
Последнее прозвучало не слишком уверенно, и Мухоловка предпочла сигареты пока не доставать.
— К тому же вы — художница. Не забыли, Анна? Остается сложить все вместе...
— Уже.
И — решилась.
— Марек! У меня очень хорошая память. Мы с вами не встречались, я не слыхала вашего голоса, но лицо где-то видела. И не в газетах, не в книге... Если вы профессионал, тогда все понятно, наш мир очень тесен. Это могло быть?
— Да, — очень спокойно ответил он.
Достал глиняные стаканы, пододвинул бутыль.
— Вы видели фотографию гауптштурмфюрера СС Харальда Пей-пера. Это мой брат-близнец.
Анна на миг прикрыла веки. То же лицо, но под фуражкой с высокой тульей. Белая рубашка, черный мундир...
— Точно!
Открыв глаза, вновь скользнула взглядом по лицу того, кто сидел напротив. Улыбнулась.
— Вы не думали отрастить большие-большие усы, Марек? Впрочем, не стоит, таких памятливых, как я, в Париже не очень много.
Хотела сказать, что подобное сходство — и опасно, и очень перспективно, но прикусила язык. Не ее тайна.
— А что касается меня... Италия, Южный Тироль. Там живут немцы, говорят на диалекте, близком к баварскому. Маленький поселок Баргарата-Мармарола, для местных — просто Мармарола. Там я родилась, училась, писала картины...[26]
— А рисовать вы умеете? — мягко улыбнулся Марек.
Мухоловка поглядела в сторону стоявших вдоль стены полотен.
Ее так и подмывало сказать, что подобное — хоть с закрытыми глазами, причем малярной кистью или веником.
— Пауль Клее, — понял ее капитан деревянного корабля. — Да, над этим в Рейхе сейчас принято издеваться. Не всегда и не всем приятно смотреться в зеркало. Итак, вы писали картины...
— ...А заодно штурмовала окрестные скалы. В этом мае навернулась, когда дюльферяла с Lupo, то есть с Волка, лежала в веронской больнице... Итальянский паспорт, кстати, у меня есть.
...Спасибо полковнику Строцци — гореть ему живым в аду!
— А еще по данным разведки, вы, Марек, умеете показывать фокусы.
— Такие?
На ладони чистокровного голландца — черный, как ад, шар. Небольшой, с мячик для тенниса. По ровной поверхности — трещинки-паутинки.
— Назовите любое число — от одного до, скажем, пятидесяти...
8
Толпа напирала, давила, захлестывала, сзади же с регулярностью метронома доносилось одно и то же:
— Быстрее, Крис! Быстрее, мы же опоздаем!
До отправления поезда — еще полчаса, но пережидать высыпавший из вокзальных дверей народ — пассажиров только что прибывшего «скорого», Мисс Репортаж категорически отказалась. Тому была причина: в годы давние, по ее собственному рассказу, семья Бьерк-Грант однажды умудрилась вовремя не приехать на вокзал...
— Крис, ну быстрее!..
Кейдж отнесся к происходящему философски. В спину не толкает — и ладно. Сквозь толпу же пробираться трудно, но возможно, ибо их маленький отряд возглавлял лично Монстр, увешанный самым ценным багажом — фотоаппаратурой, включая оба штатива. Свои камеры, впрочем, Крис ему не отдал, благо не слишком тяжелы. Купленный в Берлине новенький «Contax II»[27] — на левом боку, старый проверенный «No. 1A Pocket Kodak» — на правом. Все прочее доверили носильщикам. Поезд Париж—Тулуза, девять часов в пути, прибытие — ровно за час до рассвета. Бр-р-р-р!..
— Зато день не пропадет! — наставительно заметила Лорен. — Бодрись, малыш.
Кейдж честно бодрился, Монстру же было все равно. Он мог спать в любых условиях, чем и занимался в свободное от еды и работы время.
...Откуда взялся, не знал никто, даже Джордж Тайбби. По слухам, Лорен привезла Монстра то ли из снежной Аляски, то ли из лесных чащ штата Вашингтон. Для чего, ясно — таскать тяжести и держать поодаль любопытных. Монстр, к всеобщему удивлению, умел разговаривать, правда, не слишком часто и не более трех слов за раз, и даже, опять-таки по слухам, разбирал буквы. Что интересно, против его нахождения при особе блистательной мисс Лорен не возражал никто, даже ее жених. Сам же Монстр объяснял свое присутствие просто:
— Мы — друзья!
И весело скалился желтыми клыками, ввергая сотрудниц редакции в состояние, близкое к столбняку. Но порой бывал и незаменим, как например, сейчас, в толпе.
— Крис, ну скорее! Мы же опоздаем!..
Кейдж на миг остановился, пытаясь сообразить, под какую из башенок вокзала им следует пробиваться. Но Монстр, сомнений не ведающий, уже уверенно свернул направо.
— Кри-и-ис!..
Отдышались только в купе. Предусмотрительная Лорен купила билеты на все четыре места, дабы избежать чужих глаз. Убедившись, что с аппаратурой все в порядке, она плюхнулась на сиденье, достала из сумочки пачку синих «Gauloises» и требовательно взглянула на коллегу.
— Ну? Готов к разговору, Крис? Книгу прочитал?
— Хра-хра-хра! — негромко, но убедительно прокомментировал Монстр, не терявший времени даром. Кейдж извлек из кармана помятый покет, положил на колено.
— «Вскоре после этого повстречал Галахад сэра Борса и сэра Персиваля, и вместе отправились они в замок Корбеник к Увечному Королю. Было много радости, когда прибыли они туда. И был им явлен Святой Грааль, который напитал их...»
Мисс Репортаж взглянула без всякой радости.
— Ты мне, малыш, своей памятью не хвались. Давай по делу.