Аргентинец поневоле 2
Шрифт:
А тут вместо одного, максимум двух выстрелов, мне удалось осуществить сразу десять. Шок это по нашему!
Мое коварство было несомненным…
Во-вторых, никакую я ключицу не сломал. Не спорю, удар был чудовищный! Но, против обыкновения, он не возымел ожидаемого эффекта. Стальной погон, распределил силу удара палкой на площадь всего плеча. Да, плечо мне отсушили, рука временно отсохла, но я надеялся, что она скоро заработает. Так как кости целы.
В-третьих, удары ножами, а после первых двух, мне в остервенении нанесли
Но все же дело мое было очень худо. Против меня еще действовали пятеро лихих громил. Метелили клинками они меня с криками «Молоти»! Нисколько не жалея, не по-детски. Набросились на мою бренную тушку как цинготный больной на свежие овощи!
Надеюсь, все же парочку из них я как-то выстрелами покоцал, так что они теперь не в лучшей своей форме. Но и я тоже не мог похвастаться тем, что цел, бодр и весел.
А с учетом того, что одна рука у меня вышла из строя, то пятеро для меня нынешнего было слишком «до фига». Это же самоубийство! Тут либо сдохнешь, либо прямиком отправишься в дурдом. В состоянии овоща.
Дело пахло керосином. Увы! Плохие шансы. В таких условиях ставки идут пять к одному.
Враги торжествовали!
Я словно бы попал в эпицентр ночного урагана. В подобных обстоятельствах приходилось биться почти вслепую.
Поскольку противники меня атаковали и спереди и сзади, стараясь нанести мне шквал ударов клинками. То я ужом выскользнул, чтобы стать таким образом, чтобы прикрыть глиняным забором свою спину. А для прорыва использовал все методы. Дозволенные и недозволенные.
Коль правая рука вышла из строя, то тоже придя в исступление, я начал активно лягаться ногами. Невиданно сильно, словно застоялый жеребец.
Применяя ловкую тактику Ипполита Матвеевича Воробьянинова в схватке за стул с отцом Федором. Стараясь по-молодецки ударить противников в пах. Или, на худой конец, в колено. Чтобы враги отведали всю пролетарскую мощь моих ударов. А так как изящные сапоги сорок второго размера у меня были с стальными набойками на носах, то это стало для моих врагов довольно неприятным откровением.
Добавлю, что я бил ногами быстро, без всяких задних мыслей, на автомате. Мерси. Любой нанесенный мной ущерб мне будет в кассу!
Если же мой удар не получался, то опуская ногу, я старался наступить окаянному противнику на стопу. А тут же либо все в сапогах-гаучо, то есть наполовину босиком. Либо в открытых сандалиях, либо в тоненьких кожаных тапках. То есть защиты ноги — никакой.
"И не надо нам портить нервы,
Вроде зебры жизнь, вроде зебры,
Белый цвет идет, потом — черный цвет,
Вот и весь секрет!"
Мелкие косточки на пальцах так и трещали, когда мне удавалось изловчиться и оттоптать бандитам ноги. Тем более, что разгоряченные громилы, в припадке ярости, действовали в простом и примитивном стиле «Принимай
Левой рукой я вытащил свой кинжал из ножен. И теперь пытался отразить или заблокировать львиную долю ударов, что мне наносили с левой стороны.
Осади! Назад! В мать, в бога!
Чем-то мне это сильно напоминало «темную» в казарме.
С правой стороны дело было намного хуже, так как эта рука пока не действовала. Получался, в общем, полнейший мрак.
"Пощады не ждите,
Она не приде-ет…"
Все, что я мог, так это трясти своей рукой, как припадочный, перед лицами своих врагов. Возможно, так чувствительность скорей в руке проявиться. А нет, так хоть кровью, что текла из сильного разреза, глаза бандитам забрызгаю.
Импровизировал на всю катушку, так сказать.
Такую тактику я дополнял, сильно плюясь, словно верблюд, в надежде угодить верзилам плевком в глаз. Хоть на секунду отвлекутся, плевки с лиц стирая, и то хлеб.
К тому же, льщу себя надеждой, что если бы маленькую порцию этой моей слюны вспрыснуть кролику — кролик издох бы во мгновение ока. А 2-х граммов было бы достаточно, чтобы отравить эскадрон Буденного с лошадьми вместе.
Но долой иронию, да здравствует отчаяние! Пусть небу станет жарко!
И даже эти остроумные действия мне не сильно помогали. Больно уж неравными были силы сторон. Нападавшие действовали с какой-то исступленной яростью. По-звериному. Поражая своими приемами даже видавшего виды в будущем, в телебоях без правил, меня, любимого. Видимо, бандиты, безжалостные мордовороты, привыкли сильно к лютым дракам, которые нередки в мире подонков. А выросли они на скотобойне.
Молниеносным сильным ударом кинжала мне удалось поразить одного из громил куда-то в туловище. Клинок вошел в мускулистое тело по самую рукоятку. Но радость моя была недолгой, так как я почувствовал, как зубы этого бесшабашного неизвестного впились в мою левую руку. Разрывают и пережевывают мою плоть. Ай! Я инстинктивно отпустил кинжал и отчаянно взвыл от боли.
Рядом у действующего с этой же стороны бандита был солидный нож, которым он агрессивно, как в деревенских драках, полосовал мою рубаху. Покрывая руку и тело кровоточащими бороздами. И не мог по-настоящему пырнуть, так как ему сильно мешал его же зубастый компадре. Куды там!
А тот так хотел сам дорваться до комиссарского тела. Да что ж такое? У меня же не казенная морда!
Но все равно ощущение с этой стороны у меня было такое, словно с меня живьем срезают мясо тупым раскаленным ножом. Тяжело! Да и негигиенично. Эх, да что тут и говорить!
Наконец, сильнейшим пинком ноги в грудь мне удалось отшвырнуть зубастика на землю. Кому я говорил: образумься! Стань сколько-нибудь приемлемым членом социального общества!
Не послушал. И получил закономерный результат!