Аргонавты вселенной (редакция 1939 года)
Шрифт:
Он взял в руки карандаш:
— Бы уже знаете, почему мы выбрали такой долгий, на первый взгляд, путь от Земли до Венеры, почему мы летим не прямой линией, которая соединила бы точки, «З1» и, скажем, «B1», а длинным полуэллипсом, который обозначен пунктиром и соединяет точки «З1» и «В2». Понятно, почему. Избрав такой «короткий путь», мы должны были бы все время затрагивать горючее, производить взрывы, все время направляя наш корабль. А тут — мы пользуемся силой солнца, которая мчит нас этим полуэллипсом, как комету, с каждой секундой приближая к цели. Подчиняясь притяжению солнца, мы летим теперь в космосе, не делая
— Да, — отозвался Рыжко. — Это точно так же, как если бы я, скажем, бросил бутылку из окна вагона железной дороги. Если бы я бросил ее вперед, она полетела бы со скоростью, составленной из скорости поезда и той скорости, которую придала бы бутылке добавочно моя рука…
И снова Николай Петрович отметил про себя необычайную сметливость этого парня: пример Рыжко очень просто разъяснял дело.
— Ну, хорошо, — продолжал он. — И вот с того момента, как мы вылетели из земной орбиты, мы превратились в маленькую комету, которая мчится полуэллипсом «З1»-«В2», все время приближаясь к орбите Венеры. Нас «везет» своим притяжением Солнце. Его могучее притяжение, сложенное с нашей скоростью, дает в сумме этот полуэллипс.
— Факт, — подтвердил Рыжко.
— Теперь немножко вычислений. При нашей скорости мы должны пролететь полуэллипс за сто сорок шесть дней, очутившись после этого в орбите Венеры. Но где же будет тогда эта самая Венера? Попадем ли мы на нее?.. Зависит это исключительно вот от чего: где Венера была в момент нашего выстрела, нашего вылета с Земли? Допустим, что она была в точке «В0». Что тогда? Земля двигается по своей орбите вокруг Солнца медленнее, чем Венера. Она оборачивается вокруг Солнца за 365 дней, а Венера за…
— Двести двадцать четыре дня, — закончил. Рыжко.
— Так. За сто сорок шесть дней Земля пролетит сколько? Ежедневно она пролетает 360o/365 дней = 0,987o. Итак, за 146 дней — 146 х 0,987 = 144°. А Венера? Ежедневно она пролетает 360o/224 дня = 1,607°. Итак, за 146 дней — 146 х 1,607 = 234,5o. Иначе говоря, если в момент нашего вылета с Земли Венера будет в точке «В0», то мы не найдем ее в точке «В2», долетев до нее. Венера перегонит за это время Землю, она очутится в точке «Вх», перегнав Землю на…
— 234,5° — 144°= 90,5° — ответил Василий.
— И мы не попадем на Венеру, — добавил он после паузы. — Факт! Беда… Ракета будет на «В2», а Венера уже на «Вх»…
Рындин усмехнулся…
— Ничего, есть выход. Чтобы совершить перелет с Земли на Венеру и попасть на нашу соседку, нужно вылететь с Земли именно тогда, когда Венера отстанет по своей орбите на 234,5° — 180o = 54,5°, исчисляя по направлению движения обеих планет. И тогда через 146 дней Венера очутится в точке «В2», куда тем временем примчится и наша ракета, как это указывает пунктирная линия полуэллипса. А Земля тем временем отстанет, она долетит по своей орбите лишь до точки «З2». Понятно?.. Земля отстанет от Венеры на 36°. Верно?..
— Полностью, Николай Петрович. Мы вылетели
Василий даже в ладони захлопал: такой занятной показалась ему его собственная выдумка про хвост Венеры. Но он тут же добавил:
— Мы летим как комета. Очень хорошо. Плохо только, что у нас нет такого красивого хвоста, как у кометы. Было бы на что посмотреть с Земли!
Но Рындин успокоил его:
— На небе и без того есть на что посмотреть. Вот, разве не прекрасное зрелище? — он показал рукой на экран телескопа. Действительно это была феерическая, захватывающая картина.
Из-за огромного желтовато-розового, закрытого блестящими белыми пятнами облаков диска Земли, который сиял на черном небосводе, медленно выплывал серебристый шарик. Только что был виден лишь край его, и вот он выплыл уже наполовину. Серебристый шарик спешил, словно стараясь оторваться от огромного диска Земли. На шарике были хорошо заметны причудливые узоры, так знакомые каждому человеку.
— Луна!.. — радостно выкрикнул Василий.
— Да, Луна, — взволнованно прошептал и Рындин.
Неизменный спутник Земли, скрытый до этого за желтовато-розовым ее диском, несся в эфире по своей орбите вокруг планеты. Вот он окончательно оторвался от диска Земли и постепенно начал отдаляться от него. Так казалось нашим наблюдателям. Разумеется, это было обычное движение. Луна просто двигалась, как и всегда, вокруг Земли. Но невозможно было отрешиться от впечатления, что Луна решила, наконец, покинуть свой обычный путь и уйти от Земли в безграничные пространства вселенной…
Как зачарованный, следил Василий за этим чудным зрелищем. Ему не хотелось говорить. Его широко открытые глаза не отрывались от экрана. Он вспоминал, как целыми часами он просиживал у телескопа обсерватории, где работала его мать, и наблюдал небесные светила. И тогда он, пожалуй, больше всего любил смотреть на Луну, рассматривать резко очерченные рисунки ее гор и долин, которые прятались в густых, черных тенях. Но никогда раньше, даже в самый большой телескоп обсерватории, ему не приходилось видеть серебряный Месяц таким прекрасным, как сейчас. В телескопе Луна всегда неподвижно и мертво висела среди звезд на синем фоне неба. Иногда, казалось, она вздрагивала. Василий знал: это зависело от колебаний воздуха земной атмосферы. И вполне понятно было утверждение, что Луна и сама мертва, что на ней, на ее серебряных горах и в черных долинах, нет и не может быть жизни. Луна казалась тогда Василию холодным, насквозь промерзшим стеклянным шаром, который даже потрескался от лютого мороза.
И совсем не так было теперь. На экране перископа Луна не казалась уже мертвой. Возможно, такое впечатление зависело от того, что она была близко от Земли, она не висела одиноко в небесном пространстве. Однако, если бы теперь кто-нибудь стал уверять Василия в наличии жизни на Луне, — юноша готов был бы не то что поверить такому человеку, но все же обсудить этот вопрос. А это свидетельствовало уже о решительном сдвиге мыслей Рыжко.
И вот Луна словно застыла. Ее движения замедлились. Это заканчивался своеобразный эффект выхода серебряного спутника Земли из-за ее громадного диска…