Архангелы и Ко
Шрифт:
Исполнительный механизм (который давеча самозабвенно лез помогать Дику, был отпихнут башмаками, и, отбежав, принялся оглашать эфир монотонным выклянчиванием указаний) теперь заткнулся и решил присоединиться к Молчанову. Клаус тоже заткнулся и тоже присоединился. Они втроём живо обсуждали, применимы ли к непоседливым купюрообразным такие понятия, как перед и зад, когда шлемные интеркомы растерянно проскрипели Крэнговым голосом:
– Я, кажется, потерял микробиде…
Матвей и Кадыр-оглы одновременно обернулись; и даже робот засучил коленчатыми ногами, разворачивая многоугольную свою столешницу основными
– К вопросу о понятии «зад», – раздумчиво сказал Клаус.
– Так как же мне теперь?.. – осведомился Крэнг, ёрзая.
Фурункул вдруг выпустил его плечо и бочком (но тем не менее весьма проворно) отправился прочь:
– Я, короче, это… Я поднимусь на тот склон, огляжу окрестности, – сообщил он, будучи уже по щиколотку в ручье и продолжая наращивать скорость передвижения.
Если даже непосредственный и весьма дисциплинированный подчинённый столь явственно продемонстрировал нежелание уступить начальнику экспедиционной охраны свой сантехнический очиститель, то про остальных и говорить нечего. Афганонемец промямлил что-то вроде «действительно, нужно оглядеться, а то вдруг там всадники» и отправился вслед за Фурункулом. Исполнительный механизм, вероятно, сочтя мямленье каракальского капитана долгожданным распоряжением, тоже кинулся вверх по склону. Минуты не прошло, как все трое скрылись из глаз.
– Ну чем же мне?.. – голос Крэнга прервался звуком, подозрительно смахивающим на всхлип.
– А вон любую блямбу сорви, и валяй, – посоветовал бухгалтер Рашн, страгиваясь вслед за ушедшими. – Только сперва шипы с неё пообщипывай… если, конечно, хочешь. И поторопись: согласно комп-данным, более тридцати минут контакта со здешней атмосферой вызывает на оголенной… гм… коже сочащиеся влажные язвы, имеющие тенденцию к спонтанному распространению…
Пронзительное стенание, изданное другом Дикки, наверняка не взялся бы расшифровывать и наимощнейший транслэйтор.
– Что это мне тут мешает, – вдруг оборвал свой медицинский доклад Матвей, на ходу запуская руку в один из многочисленных комбинезонных карманов. – Ты смотри: санблочек. Не мой, мой на поясе. Может быть, это твой, а, Дик? И как он ко мне в карман угодил – ума не приложу!
– Отдай, гад!!! – если бы в шлемах не было интеркомов, этот вопль всё равно показался бы оглушительным. – Отдай, ты, засланец вражий!!!
Даже это давнее, ностальгических детских времён ругательство, намеренно употреблённое Крэнгом, Молчанова не разжалобило.
– Не тебе бы сейчас поминать засланцев, – сказал неразжалобленный Молчанов, роняя микробиде на песок. – У нищих слуг нет. Сам возьмёшь.
Он представил себе, как давний друг Дикки будет добираться до вожделенного предмета, и почувствовал, что настроение круто пошло в рост.
Впрочем, росту этому не судилось быть долговечным.
…Успевшие уже перевалить за гребень склона (противоположного тому, на котором бедолага Крэнг разбирался со своими кишечными проблемами), оказывается, стояли, будто приголубленные полицейским хальтером – говорят, появились уже такие, что даже и на роботов действуют.
Впрочем,
Нет, правильнее было бы назвать это не пейзажем, а… как там это – жанровая композиция? Многофигурный портрет?
Ну никак не удавалось Матвею избавиться от укрепившейся за бездельно-честные годы столь опасной для жулика привычки думать вслух. Причём не просто так, а машинально, самому себе в этой «вслухности» не отдавая отчёта. Вот и теперь, взявшись вроде бы просебя подбирать увиденному искусствоведческое именованье, он вздрогнул от внезапной подсказки.
«Натюрморт», – скрипнул интерком голосом Клауса. Хоть удаётся уже кое-как различать искаженные коммуникационной электроникой соратничьи голоса, и на том спасибо. А проклятые мысли вслух когда-нибудь аукнутся тебе неприятнейшими проблемами. Может статься, такими же неприятнейшими, как что-то аукнулось вот тем, которые впереди.
Действительно, удачней чем «натюрморт» и не скажешь.
Не дальше, чем в полдесятке шагов, лежали вдавленными мордами к зрителям, а брюхами – в синюшном грибе пять транспортно-исполнительных механизмов типа «скакун». На брюхах они лежали потому, что ноги их, с мясом выломанные из суставов, были аккуратно понатыканы вокруг в виде этакого прозрачного частокола… если, конечно, бывают частоколы, жерди которых имеют по четыре шарнира и в шарнирах этих выкручены по-немыслимо безобразному.
Кажется, в недавнем прошлом механизмы были новёхонькими, одной из самых последних модификаций. Кажется, потому что наверняка это мог бы утверждать разве только какой-нибудь роботовский паталогоанатом, причём не просто любой, а непременно полицейский, специализирующийся на делах об извращённом садизме. Ни единого индикатора или датчика – вообще ни единой детали, которую можно было бы разбить, раздавить, выдрать или проломить, не осталось неразбитой, нераздавленной, невыдранной или непроломленной. Даже сверхпрочные керамопластовые корпуса обильно щербатились глубокими выбоинами.
А вот человеческие фигуры, седлающие двоих из этих вдрызг изувеченных роботов… Две фигуры в экспедиционных комбинезонах (дорогие комбинезоны, настоящая «мокрая кожа»), в лёгких дыхательных элластик-шлемах – совсем таких же, как тот, что вгрызается своим изолирующим уплотнением в Матвеев затылок… Даже несмотря на абсолютную неподвижность «седоки» казались бы невредимыми и живыми – особенно если бы сидели в сёдлах, а не так по-дурацки, на самых крупах своих «скакунов». И ещё если бы не странно прямая посадка.
Лишь с изрядным трудом Матвей углядел-таки невысокие размочаленные комельки, торчащие над покойничьими макушками, и понял, что седоки эти, словно колекционные бабочки, пришпилены к спинам транспортных механизмов. Пришпилены этакими деревянными булавками, воткнутыми, вероятно, в гнёзда, оставшиеся от выкорчеванных штыревых антенн.
– Вот это и есть наши с вами конкуренты, – Клаус указывал на этикеткообразные наклейки, украшающие «мокрую кожу» мертвецовских комбинезонов.
Наклейки, в свою очередь, украшал известный всему человеческому миру герб «Макрохарда». А чуть ниже герба было написано на глобале красивой золотой вязью: «Макрохард груп. Байсан Аутпутбрилл л. т.д. Департамент снабжения».